Накрытый к празднику стол сиротливо
опустел, и я осталась в доме одна. Гости разошлись после скандала,
устроенного любовницей мужа, а он ушел следом за ней. В дом
напротив, как плевок мне в лицо после тридцатилетнего брака. Всего
месяц не прожили вместе до жемчужной годовщины.
– Устал я от рутины, Роза, – сказал
он мне перед тем, как, забрав свой немногочисленный скарб,
разрушить наш, как мне казалось, крепкий брак. – У тебя климакс,
дача и быт. А я счастливым хочу быть, жить по-настоящему, а не
доживать оставшиеся года.
Слышать такие слова от мужа было
неприятно и обидно. Я ведь отдала ему все свои лучшие годы.
Вырастили вдвоем троих детей. Двух сыновей и лапочку-дочку. Месяц
назад всего выдали замуж младшенькую, и я уже вдохнула воздух в
легкие полной грудью, решив, что будем с мужем жить для себя.
Как раз достроили домик в коттеджном
поселке близ леса, выплатили последний кредит за мебель, а тут
такой финт ушами.
– Будем совместно нажитое имущество
по-честному делить, Роза. Мне чужого не надо, но и своего не отдам.
Не стану примаком в доме новой жены, не так я воспитан. Так что как
праздники закончатся, выставляй дом на продажу. Я сюда все свои
деньги вложил.
Слова мужа перед уходом насмешили,
ведь когда-то он и был этим самым примаком. Не побрезговал тридцать
лет жить в моей трешке, доставшейся мне по наследству от бабушки с
дедушкой. Я ведь согласилась продать свою добрачную квартиру только
для осуществления его мечты жить на земле, поближе к лесу и
речке.
Конечно, муж вложил и свои
накопления, но они были ничтожны по сравнению с той суммой, что мы
выручили за продажу сталинки в центре города.
– Дом я продавать не буду, Дима, –
ответила я ему, гордо вздернув подбородок. В конце концов, и я себя
не на помойке нашла. – Твоей доли тут даже одной четверти не
наберется, и любой суд на мою сторону встанет.
Я мысленно поблагодарила бабушку,
что когда-то приучила меня бережно хранить все документы и выписки,
иначе бы Дима с удовольствием оттяпал то, что принадлежало мне.
– Не хочешь по-хорошему, Роза, будет
по-плохому. Даю тебе десять дней, чтобы принять правильное решение.
Я в любом случае приведу свою беременную жену к себе в дом. Хочешь
жить всем вместе? Не вопрос. Но что подумают о тебе дети?
– Поздно ты спохватился, подумав о
детях. Не думай, что стану скрывать от них настоящую причину нашего
развода! – с горечью выплюнула ему в лицо и захлопнула перед ним
дверь, чуть не прищемив его наглый нос.
– Дети давно в курсе и одобряют мой
поступок! – крикнул по ту сторону двери Дима и с раздражением
удалился, пока я обтекала и переваривала его слова.
Нам обоим по пятьдесят, и мой день
рождения в канун нового года был окончательно испорчен. Подарок,
который великодушно мне преподнес муж, отдавал запахом тухлятины.
Правильно в народе говорили про таких старых сластолюбцев. Седина в
бороду, бес в ребро.
Ему самому только в начале года
исполнилось пятьдесят, а он вдруг решил, что снова хочет стать
отцом. А старая жена, у которой наступил климакс, стала для него
придатком, от которого нужно было срочно избавляться.
Дети, к счастью, на мой день
рождения опаздывали и пришли уже после того, как старый конь,
который, как он выразился, борозды не испортит, ушел гордо
восвояси, словно петух, решивший перебраться в новый курятник.
Дети приехали со своими женами и
мужьями. Сыновья Петя и Коля, дочка Лиза. Они были моей
единственной отрадой и опорой в такой непростой день, но когда я,
едва не плача, рассказала им без прикрас, что натворил их отец,
отреагировали они все странно.
