Предисловие
Начало пьесе положило изучение научных исследований вотивной надписи из Пантикапея дочери царя Скилура при написании глав исторического любовного романа, повествующих о жизни царевны Сенамотис. Хронологические рамки посвящения укладываются в промежуток 140 – 111 годы до нашей эры. Посвятительная надпись была нанесена в две строки на карнизе жертвенника (мраморной крышке стола – трапедзы), собирающегося по лицевой грани из пяти фрагментов так, что шрифтовое поле восстановили практически целиком; повреждена лишь последняя буква первой строки. Звучит надпись так: «За царя трижды Перисада, сына царя Перисада, Сенамотис, жена Гераклида и дочь Скилура, посвятила этот жертвенный стол Дитагойе». Только особые обстоятельства могли толкнуть особу царских кровей спешить и нервничать: надпись наносил неопытный резчик (он мог это делать первый раз) без предварительной разлиновки; строки не выдержаны по высоте, первая из них прилеплена к верхнему обрезу камня и заметно уже второй. Из статьи Виноградова Ю. Г.1, посвященной уникальной надписи, мы узнаём, что обе строки съезжают и не выдерживают строгую горизонталь, извиваясь змейкой. Какие душевные волнения скрываются за неровной прописью греческих букв? Одни и те же буквы имеют часто различные очертания и разную плотность: в первой строке они вырезаны очень скученно, а во второй строке в нескольких местах и в конце оставлены пустые места. Средняя высота букв сильно разнится, расстояние между строками колеблется от 0,2 до 1 см. Трагические события явно считываются в контексте надписи. «Трижды Перисада» – это уточнение, что Перисад, в чью честь воздвигнут алтарь, происходил из царской фамилии и принял власть от законного царя Боспора, имел омонимичного отца и деда. Прецедент подобной конкретизации царского титула был встречен в боспорской эпиграфике, возможно, впервые. Видно, что надпись сделана по велению человека, не только пришлого на Боспоре, но подчеркивающего свою отчужденность от этого государства, уточняющего свое происхождение от правителя другого Скифского царства. И не случайно для своего приношения Сенамотис выбрала храм, посвященный женскому божеству, выступающему в ипостаси Артемиды-Гекаты, вечно юной богини женского целомудрия, повелительницы магии и колдовства, связывающей два мира – мертвый и живой, повелительницы Луны и неба, земли и подземного царства.
Вотивные вещи, вотивные дары, приношения посвящались в дар божеству по обету ради исцеления или для исполнения какого-либо желания. Какое же исцеление и от чего или желание могло быть у молодой царевны, отданной замуж за богатого боспорита? По мнению историка и археолога Бориса Мозолевского «жизнь скифского царя была бесконечным спектаклем, в котором традиция заставляла его играть роль божества. Таким же спектаклем были его смерть и похороны».2 Ритуальность жизни, скорей всего, распространялась и на земной путь царицы. Так что могло скрываться за этим ритуалом в честь Дитагойи, редкому божеству, скифской царевны со странным для скифянок именем Сенамотис, более привычным для египетских папирусов.
Боспор Киммерийский был смешанным греко-«варварским» государством. И отношения между эллинами, скифами, фракийцами, населявшими Боспорское царство, изобиловали конфликтными ситуациями. Приблизительно в это же время на Боспоре после смерти Аргота, могло произойти аннулирование таможенных привилегий, которые выражались в свободе от уплаты пошлин для купцов скифскими товарами. Связав параллели различных событий, находим карту драматической истории любви юной царевны Сенамотис и скифского князя Ксеркса. Жизненного случая в античной Тавриде, действительно способного случиться в конце 2 века до н. э.
