– Сколько еще осталось? – спросил Виктор, прихлебывая чай из алюминиевой кружки.
– Километров четыреста разменяем по болотам, к полудню и прибудем, – откликнулся из кабины Савелий. – Если с утра пораньше в путь двинуться. Главное, границу прошли, слава те господи! Правительственный пропуск – хоть в ад с ним лезь.
– Вот ты первым и полезешь, – проворчал сидящий за рулем Дерек.
Все засмеялись, но Савелий не обиделся.
– Я-то, допустим, не полезу, – возразил он. – Мне бы вас, ребята, к месту доставить да обратно привезти. А что между этим делать будете – хоть к дьяволу лезьте, хоть на головах пляшите, – наше дело сторона.
Мириам дремала и криво улыбнулась сквозь дремоту. Сидевший рядом с Виктором Монгол сощурил и без того узкие глаза и усмехнулся в жидкие усы, свисающие по бокам крупного губастого рта. Виктор подумал, что если сейчас откажет печка, то наутро на концах этих усов будут звенеть крепкие сосульки. Если, конечно, все переживут эту ночь.
Сколько времени прошло в дороге? Виктор потерял счет дням.
Будто только вчера лаборант положил на стол приказ сформировать экспедицию. Виктор долго грезил о ней и предусмотрительно хорошенько подмаслил нужных людей. И вот наконец-то разрешение получено и сформирована группа из пяти человек: Монгола – майора разведки и начальника экспедиции; лейтенанта Савелия Кушева – штурмана; Дерека Ларкина – пилота гусеничного вездехода; Мириам Адлер – врача; и его, Виктора Тория, ведущего научного сотрудника Института Нового мира. До Виктора доносились слухи, что членов экспедиции должно быть больше, но то ли цифра девять суеверно считалась несчастливым числом, то ли правительство отдало распоряжение держать проект в секрете, и чем меньше народу владеет информацией – тем лучше.
– Это будет иметь большое значение для науки, – сказал Монгол, явно повторяя чужие слова. – Настолько большое, что может коренным образом изменить наследие Сумеречной эпохи.
Более ста лет назад Южноуделье победило в войне с Объединенным Эгерским королевством. Трудная была победа. Когда эгерцы сбросили ядерные бомбы на северные территории Южноуделья, выжившие устремились на юг. Там заново отстраивались города, поднималось сельское хозяйство, развивалась промышленность. А север для южноудельцев стал синонимом страха, смерти и войны. «Не место, а чертов подарок», – говорили в народе. Название закрепилось и вскоре сократилось до звучного Дар.
Ходили слухи, что до войны там велись секретные разработки химического и биологического оружия. И именно благодаря им, а не доблести южноудельского народа, удалось одержать победу и навязать эгерцам мирный договор с капитуляцией. Поговаривали, что где-то в подземных лабораториях до сих пор продолжаются эти исследования и что вовсе не из-за радиационного заражения закрыли границы Дара. Вскоре место обросло слухами, а слухи превратились в легенды, на которых не одно поколение ученых защитило кандидатские. Но Виктор знал, что, вопреки домыслам, монстры не расплодились в непролазных таежных чащах. Не изменился генофонд человечества – мутации, проявляющиеся в основном на зараженных территориях, были либо нежизнеспособными, либо настолько незначительными, что не имели серьезных последствий. Что бы ни говорили фантасты и религиозные фанатики, дьявол не сошел на землю и расу супермутантов не вывели. Люди постепенно снова начали обживать север, заселяя брошенные деревеньки, однако Дар по-прежнему обходили стороной. По крайней мере, так сообщали официальные источники. Заметки, найденные во время второй исследовательской экспедиции, до сих пор подвергались сомнениям в научном мире: об этом Виктор писал в своей научно-популярной книге «Сумеречная эпоха: эволюция мифов».
