Богдан
Я эгоист. Так мне с детства твердила мать. Так говорила моя
бывшая жена. И так я чувствовал себя в тот момент, когда нынешняя
жена заботливо вытирала кровь с моего лица. Потому что вовсе не о
ней я думал в этот момент. А о другой. О ее младшей сестре. Об
острой на язычок блондинке, мечты о которой помешали мне избежать
столкновения. Однако именно Светлане я набрал первой. Как только
очнулся в разбитом автомобиле. Второй участник ДТП с места
пришествия смылся. Что показалось мне странным, ведь это я не
выпустил выезжающий со двора автомобиль и был виноват в большей
степени, нежели тот, кто сидел за рулем второго авто. Его я
рассмотреть не успел. Все произошло слишком быстро. Да и кто,
скажите на милость, гоняет по дворам с такой скоростью, да еще и с
включенным дальним светом?
— Ну, где же они? — бубнила себе под нос Светлана, ругаясь на не
появившуюся до сих пор неотложку. — Точно ничего не болит?
Болит. Голова болит так, что кажется, вот-вот лопнет подобно
спелому арбузу. Но супруге я об этом говорить был не намерен. Не
хотел пугать. Она и так дрожала вся. И явно не от холода. Я поймал
ее руку и сжал ладонь.
— Не суетись, Света, — попросил хриплым голосом. — Все будет
хорошо.
Она кивнула и закусила губу. Когда-то, как только мы
познакомились, этот ее жест заставлял меня вспыхивать за секунду.
Сейчас же было абсолютно глухо. И в груди, и в паху. Ни малейшей
реакции. И это не следствие аварии. Когда-то я до безумия хотел эту
женщину. Яркая, уверенная в себе брюнетка заставляла мое сердце
бешено колотиться, разгоняя кровь, которая тут же приливала к
члену. Я не любил Свету. Но хотел. Безумно хотел. А теперь и этого
не осталось. Я бы мог принять все произошедшее за мужскую слабость.
К врачу обратился бы. Если бы не одно существенное «но». Член у
меня вставал так же, как и прежде. Вот только теперь на
одну-единственную блондинку. И ничего с этим сделать, к сожалению,
я не мог.
И почему я думал о ней в такой момент? Вместо того чтобы
задаться вопросом, почему не сработала подушка безопасности. Будь я
не настолько оглушен своим недавним открытием о том, что по уши
влюбился в младшую сестру своей жены, и столкновением лоб в лоб с
другим автомобилем, я бы, может, сразу сложил два и два. Но
увы.
Наконец мы услышали сирены мчавшейся к нам скорой помощи. И
полиции. Фельдшер тут же приступил к осмотру, аккуратно отстранив
от меня Светлану. Та стояла за его спиной и заламывала руки.
Полицейские обошли мой внедорожник, оценили тормозной путь, и один
из них приблизился.
— Вы не запомнили второго участника происшествия? — спросил он
вот уже в третий раз.
Голова раскалывалась, в ушах гудело, и каждый громкой звук
отдавался пульсирующей болью. Я происходящее воспринимал рывками.
Как в стоп-кадре.
— Нет, — попробовал покачать головой, но тут же оставил эту
затею. Слишком болезненно.
— Вы должны будете дать показания, — сказал блюститель закона,
нахмурившись.
— Не сейчас, — возразил ему фельдшер, — у пострадавшего
сотрясение и сильные ушибы. Мы заберем его в больницу.
— Я могу поехать с ним? — спросила супруга. — Я его жена.
— Конечно, — согласился фельдшер и посмотрел на меня виновато. —
Обезболивающее я вам сейчас дать не могу. Сперва должен осмотреть
доктор. Потерпите?
«Почти всю жизнь только это и делаю», — хотелось сказать мне. Но
я промолчал. Мужчины не плачут, не жалуются, не впадают в истерику.
Даже если боль в груди рвет на части. Даже если она вовсе не из-за
физических повреждений. Мужчина должен быть как скала. И я
старался. Я правда-правда очень старался.
