1.1
О духовности профессии как новой парадигме в психологии летного труда
Сложность данной проблемы начинается с воссоздания научного понятийного аппарата, так как истоки учения о духовности уходят своими корнями вглубь религиозной философии. Сошлюсь не на теологические труды святых отцов, а на энциклопедический словарь[1]: «Духовность – высшая деятельность души, устремленность к стяжению Духа Святого, безгрешности, моральному совершенству, преображению души».
Преподобный Серафим сформулировал свое кредо в виде постулата о том, что благодать Святого Духа совершает очищение, освящение и преображение человеческого естества. Апостол Павел извещал:
«Плод же духа: любовь, радость, долготерпение, благость, милосердие, вера».
Характерно, что понятие души и духа философы связывали не только с нравственной ипостасью, но и творческой: «Сущность души есть творчество» (Б. П. Вышеславцев). К. Юнг с духовностью связывал жизненные ценности, содержательность бессознательного:
«Удар цивилизации по духовным ценностям приведет к утрате смысла жизни»[2].
Здесь я хочу чуть-чуть высказать и свое суждение. Речь идет о разграничении понятий «цель» и «смысл». Цель подвижна, как и сам ее носитель, – «образ». Носителем смысла, как правило, выступает одухотворенность, возбуждающее стремление к Высшему, или к тому, что в психологии получило название «акме».
Реализация цели в жизни часто сопряжена с притуплением чувства правды, а порой и совести.
Если говорить о духовной составляющей смысла, то это обогащенная правда о себе. В целях проявляется компромисс, толерантность, в смыслах – одухотворенная нравственность. Смысл, как и Дух, – это таинство, вынесенное вне человека. Их не страшат временные и пространственные барьеры. С позиции бытия духа смысл – это стремление к добродетельным деяниям, бесстрашный путь к истине без потери справедливости и самооценки самого себя. В. Розанов указывал на то, что осмысленное отношение к жизни, к своему назначению и есть первое содержание жизни в окружении смыслов-помыслов достижения истины, добра и свободы.
Все вроде понятно, но в теории есть много противоречивых взглядов на одно и то же. К примеру, делай добро – и тебе ответят тем же. Вот смысл благородства. А философ В. Несмелов утверждает: «Делать добро и обязывать отвечать тем же – это коммерческая сделка». Известный веховец Е. Трубецкой с горечью пишет: «Живи по совести, воспроизводи, удобряй неподкупной нравственностью смысл жизни, а государству, чьим рабом ты состоишь, во многих случаях нужна подкупная человеческая совесть». К сожалению, спустя почти столетие от сказанного, сегодня особо чувствуешь себя оплеванным бессмысленностью оттого, что восторжествовал в православном государстве смысл-принцип государственной политики: «укради-продай-купи».
И все же, несмотря ни на что, я утверждаю, что психологическая разработка нравственной проблемы смысла жизни должна идти через раскрытие и присвоение идеала: не самому приспосабливаться к жизни, а ее приспособить и поднять к идеалу. В этом суть богосотворчества. Имей Бога в уме, но и без его опеки сам развивайся и совершенствуйся, делай смыслом не достижение только материальных благ, а свершений, кои помогут достичь счастья независимо от условий жизни и благодаря твоему личному нравственному содержанию. Вот за эти мысли Л. Н. Толстого отлучили от церкви. А ведь великий мыслитель был прав. Именно нравственность – в первую очередь категория духовная, а затем лишь социальная, общественная, психологическая. Нравственность в познании своей духовной основы, помимо культуры и менталитета, побуждает войти в предмет второго Я, ощутить и осмыслить свое несовершенство, войти в пространство праведного смысла жизни, познать различия рассудка и высшего разума, данного нам, а не только приобретенного в белковых генных субстанциях.
