Граф Ад’Берт проснулся среди ночи в
холодном поту. Вначале он подумал, что во сне ему привиделся
кошмар, и удивился: такого с ним не случалось очень давно. Но когда
его ушей коснулся щемящий вопль, доносившийся с одной из башен
замка, он вскочил со своего ложа и поспешил на стену.
На западной башне между двух зубцов
стояла высокая старуха в сером грубом плаще. Легкий ночной ветерок
шевелил ее длинные седые волосы. Воздев к звездам сухие, костлявые
руки, старуха вновь разразилась воплем, в котором странно
смешивались жалобный плач ребенка и злобный волчий вой.
Едва страшные звуки растворились над
верхушками деревьев, старуха повернулась к Торну и прокричала
что-то на неведомом ему языке. Однако стоило хозяину замка сделать
шаг в сторону ночной гостьи, как та взвилась в воздух, растворяясь
в маслянистом свете полной луны. А затем над замком опять
раскатился разрывающий сердце тоскливый вопль.
– Баньши! – в ужасе прошептал граф. –
Она пророчит мне скорую смерть. Как неожиданно!
Он прислонился к холодному камню
ближайшего зубца и посмотрел на небо, выискивая взглядом свое
созвездие. В прозрачном осеннем воздухе звезды сияли ярко, ровно и
успокаивающе. Опытным взором поднаторевшего в магическом искусстве
астролога граф проводил между планетами мысленные нити, сплетал их
с созвездиями, вычислял расположение светил, и страх, почти забытое
им чувство, все сильнее сжимал его сердце. Звезды пророчили боль,
кровь, немыслимые потрясения, но линия жизни самого Торна стелилась
по звездным дорогам далеко-далеко, уходя в бесконечность.
Граф покинул стену, направляясь в
библиотеку. Книга лежала на пюпитре, замки ее оставались
защелкнутыми. Торн погладил рукой переплет. Он почему-то был
уверен, что в такой важный момент его одарят откровением. В то же
время он попытался успокоить себя, решив, что молчание Книги, не
отозвавшейся на пророчество баньши, – хороший знак: ведь в самые
опасные мгновения именно Книга спешила подать ему нужный совет,
никогда не оставляя его без помощи или поддержки.
Он поискал глазами Кота и, не увидев
животного, отправился в лабораторию. Настроив Зеркало Пророчеств,
он произнес заклинание, но только белесый туман заклубился по
отполированной поверхности инструмента.
Тогда чародей достал магический
кристалл. Установив его на развернутой карте королевства, он сплел
несколько заклинаний. По граням кристалла пробежали голубоватые
искры, затем появились отчетливые картины: на границах графства
Берт все дышало спокойствием. Не виделось угрозы также рубежам
всего королевства, лишь небольшой отряд кочевников уходил в глубь
пустыни после неудачного набега на герцогство Варт, а властитель
этого неспокойного удела спешил воспользоваться плодами очередной
победы, направляясь для развлечений в столицу.
Ад’Берт опустился в кресло и
задумался. «Баньши никогда не лгут. Не могут лгать и звезды, –
бормотал он. – Я сам все видел, но я слеп. Я сам все слышал, но
ничего не уразумел…» Страшная догадка мелькнула в его голове.
Вскочив с кресла, он резким движением
переместил кристалл, установив его над обозначением столицы.
Торопливо творя заклинания, Торн вглядывался в кристалл. Его взору
открылась королевская опочивальня. Королева Линх спокойно спала,
склонив голову к плечу своего супруга. Ее руки покоились на плавной
округлости живота, словно оберегая зревший в ней плод. Прядь ее
волос упала на губы короля, и тот невольно фыркнул, сонно убирая с
лица источник раздражения. Внезапно граф почувствовал стыд. Какое
право имел он подглядывать за этими людьми? Он представил
себе презрительно-гневный взгляд, которым одарила бы его королева,
доведись ей узнать, что он посмел подглядывать за ней в ее
опочивальне…
