Тогда был год Купанья Красных коней
Днями чёрных квадратов топили печь.
Я постоянно думал о ней:
Но она сказала, что моя голова даже не стоит плеч.
И уходила в метели,
Не оставляя следов на тропе.
А Красные кони пели:
Если ты никому не нужен, на кой чёрт самому себе?..
Если есть начало путей,
Значит, выход – где вход.
Я постоянно думал о ней:
Где ты теперь, что тебя ждёт?
А ты играла со мной в пергамент-спицы-
Сады камней.
И я учился тебе сниться, Как ты уже снилась мне.
Они дали Ему имя —
Назвали Его Сча,
Чтоб Он танцевал с ними
На остриё меча.
А Он косил свои травы,
И кормил ими скот.
Он прокладывал к яви
Брод через небосвод.
Их распри гудели меж улиц,
Разлетаясь во всё концы.
Им казалось, что так завещал им Улисс,
Что так говорил Лао Цзы.
Но в их глазах шелестела осень —
Они запирали их на засов.
Их улыбки падали оземь —
В промозглую твердь лесов.
А Он смолил свою шхуну
И пускал её по волнам,
Она несла Его руны
К солнечным временам.
А они танцевали в дыме
Слева от Его плеча.
Не видя, как рядом с ними
Сияет Его свеча.
Нет хороших новостей.
Ну и ладно, будут.
На ноябрьском листе
Нагадаем чудо.
Разгадаем и поймем
Тайну Мирозданья,
Ну, а дальше заживём
Просто, без гаданья.
Накудесим свет в окне,
Счастья три телеги,
И чтоб людям о войне
Позабыть вовеки.
Загадаем, чтобы дни
Не роняли слёзы.
Но печали хоть гони —
Явятся без спроса.
А потом приворожим
Вольную жар-птицу.
Кто любовью дорожит,
Это пригодится.
Нет хороших новостей?
Непременно будут!
Зря мы что ли на листке
Рисовали чудо?
Каждый слышит только себя,
Каждый пишет самому себе.
Так на что тебе эта тропа,
Если не идти по тропе?
Но здесь из моря выходит сфинкс,
Говорит: Пой!
И ты видишь его тысячу лиц,
Забывая, что ты слепой.
А сфинкс говорит:
Отойди с линий огня,
Но нет топора, чтоб вырубить себя из земли.
Если ты дерево, сложно понять
Уходящие корабли.
И ты удивлён, что говоришь с ним.
А он счастлив, что слово почти не ложь.
И он восклицает: Летим!
И вы летите. И ты поёшь.
Неугомонный Художник-Осень
Всё что-то правит в своей картине.
Вот листья желтеют, а вот покраснели —
Пара свежих мазков, пара новых линий.
И вот на земле появляется проседь,
Вот листья опали и небо померкло.
Солнце сквозь тучи идёт по тоннелю.
Звезды не брызжут уже фейерверком.
Художнику кажется: этого мало,
Он вновь забегает в свою галерею.
И снова дождями рисует по листьям.
Пора торопиться, и нужно быстрее
Чертить, рисовать, но рука подустала
И время пришло передать эстафету.
Художник-Зима властно требует кисти.
А Осень, прощаясь, нам машет беретом.
Шли по небу две Луны
От скончанья до восхода.
Шли по лезвию войны,
Всё по пням да по колодам.
По далекой стороне,
А порою, и по местной.
То теряя свет небесный,
То по топкой тишине.
Шли то за руки держась,
То в негаданной разлуке.
Оступаясь, всякий раз
Вновь хватались друг за друга.
И хотелось им найти
Счастья, радости и света,
Наложить на горе вето
И пройти свои пути.
Шли с улыбкой и сердясь,
Даль мечтою окрыляя,
А святой иконостас
Вёл их издали до края.
Так, не ведая вины,
В никуда из ниоткуда
Беспризорно, бесприютно
Шли по небу две Луны.
С любым из дней календаря
Я поздравляю с новым днём —
Как будто бы обычным.
Но в нём мы славно заживём.
И горя не накличем.
Он нам откроет сто дорог
К небесным перезвонам.
А что ни даст, всё будет впрок,
А вовсе не назло нам.
От дня останется зола,
Но с помощью Господней
Нам в ней не выгореть дотла,
Пока идёт сегодня.
И будет солнечным денёк,
А может, будут лужи,
И кто-то скажет: Я промок.
Но улыбнётся тут же.
И будет мир, и будет лад,
Хоть беды бродят рядом.
Не страшен нам их злобный чад.
А с прочим мы поладим.
