История – это правда, которая в конце концов становится мифом.
Жан Кокто
Прошли миллионы лет, прежде чем огненная планета остыла, и из воды на сушу выползло позвоночное. Оно было слабое, худое и немощное, ноги его дрожали под собственным весом. Оно тряслось, боясь попасть в когти какой-нибудь дикой птице. За ним выползло еще несколько, и они стали прятаться в высокой траве, чтоб не выдать себя, когда хищник заметит кого-то одного из них.
Иногда они просыпались, когда их грызли тигры, или когда волки их уже тащили за ноги в лес. Когда змеи затягивали на их шее узел, а пауки заползали им в уши. Они в испуге просыпались и кричали о помощи, но вокруг никого не было. Все были такими же беззащитными перед зверьми и насекомыми. И с этими мыслями они отходили каждый вечер ко сну, не зная проснуться ли снова.
Они пугались даже друг друга, вылезая из укрытий лишь на некоторое время. Срывая ягоды и снова прячась под камень; они жевали коренья и напивались их соком земли. В то время они больше спали, чем бодрствовали; им чужда была еще дружба, пока они открывали для себя любовь. Мужчины стали бегать за женщинами отдавая им свои последние запасы кореньев и ягод.
Их привлекало все, чего не было у них, но было у другого. Их привлекало кардинальное различие между слабым и сильным полом. Им казалось, что они являлись одним целым, и задача каждого найти свою половинку, которая дышала бы так же. И чем ближе они подходили друг к другу, тем меньше они контролировали свои руки и ноги. Эти периоды они считали самыми приятными.
Любовь быстро осветила их тела солнечным светом, в них появился смысл, помимо простого выживания. Они испытывали необъяснимое удовольствие от обыкновенных прикосновений к противоположному полу. В глазах друг друга они стали разглядывать себя, и думать о любимых больше, чем о себе до этого. Их сердца стали стучать не просто мелодичнее, а одновременно.
Мужчины дарили женщинам цветы, а те их вплетали в волосы. Красота и формы имели решающее значение, которые появлялись только за трудом и охотой, а значит, и недостатка пищи с таким ухажером не будет. Кто же ленился искать подношения, добивался своего грубой силой, унижая и оскорбляя более трудолюбивых. Драки за право прикоснуться к самке на закате были регулярными.
Они не могли понять, почему их так тянуло друг к другу, и в чем заключалась эта сила, будто бы натянутая ветка дерева, просилась обратно в свое положение. Через девять месяцев в их животах стали появляться дети, но они думали, что они их когда-то просто съели. Никто из них не мог тогда связать свою близость с появлением нового человека. Им все это казалось тогда неожиданным.
Считая детей подарками природы, они стали их приручать как зверей к труду, сделав их почти своими слугами. Так что поначалу слабых они сбрасывали в пропасть, а некрасивых топили в реке, чтобы те им не мешали только. Но позже слепые младенцы становились отличными певцами и поэтами, а глухие прекрасными рассказчиками. Только после этого они отказались от этого обычая.
Узнав о периоде девяти месяцев, они стали объединяться в семьи, чтобы сохранить частичку тепла. В своих детях они стали разглядывать себя прошлых, и учить их тому, чему научились сами за долгое время. Так стали появляться кланы и династии в их поселении, имена которым давали похожие на них повадки зверей или птиц. Все они тогда считали себя частью огромного леса.
Им казалось, что весь мир был создан для них и служит только им. Все ручьи, какие они видели текли только к ним; все горы, которые они встречали, спасали только их от солнечного зноя, располагаясь возле их жилищ. Солнце, которое освещало их лица и тропинки между деревьев, было их личным помощником в поисках ягод и сухих веток для новых убежищ. Мир был их кладовой чудес.
