– Аааа…..!
– Что ты орешь-то? Ты бедного мышонка напугаешь! – Сказала я, вставая на колени и пытаясь достать Берти из под дивана, пока он в какую-нибудь щель не уполз.
– Ты чокнутая, Беатрис! – Ответила Стейси, слезая с кресла, куда она заскочила, в надежде спастись от двухдюймового безобидного создания.
– Иди уже в зал, там наверно посетители переполошились от твоего визга. – Я встала, держа Берти в руке и поглаживая его между ушками.
Стейси ничего не ответила, развернулась и пошла к лестнице из подсобки. Кафе у нас небольшое и если громко орать в подвале, то наверху точно будет слышно, даже несмотря на фоновую музыку.
– Ну, что ты вздумал у неё на глазах хвостом вилять? – Обратилась я к мышонку. – Неужели не подождать вечера за досочками в углу? – Выпустила Берти и он побежал как раз к упомянутому укрытию.
Мне нравилось думать, что животные меня слушают и понимают. Ведь действительно, случайно или как, но всегда всё выглядело так, как будто они слышат, что я говорю.
Еще бабушка внушала, что у меня особый талант ладить с животными и я изо всех сил в это верила с детства.
Второе, в чем уверяла бабушка, это то, что у меня есть дар врачевания, который передавался в нашей семье веками по женской линии. В это я тоже верила, поскольку бабушка была всегда для меня живым доказательством: ей удавалось просто интуитивно смешать разные полезные травы таким образом, что полученные настойки и правда помогали поправится. Иногда и мне казалось, что если я в руках подержу раненого животного или птицу, то они быстрее выздоравливают. Так было с котенком Лорэн, который упал в лестничный пролет. Я сделала ему жгуты, и лапка срослась за два дня, хотя во всех книгах, которыми я руководствовалась, изготавливая жгуты, было написано, что процесс займет до двух недель. Конечно никто из моего окружения не считал меня или бабушку способными к врачеванию, да и вообще к чему либо, даже Лорэн сказала, что, видимо, лапка котенка и не была сломана.
Со школы я привыкла слушать в свой адрес либо «чокнутая», либо «полоумная», либо «ведьма». Если честно, последнее – считала комплиментом, потому что предполагалось наличие мозгов. Как бы то ни было, в те редкие моменты когда кому-нибудь требовался отвар или помощь с животным про нас с бабулей вспоминали и вежливо улыбались.
Ладно, пора в зал, может кто успокоительного чайку захочет по бабушкиному рецепту, после устроенного напарницей стресса со звуковым сопровождением.
Еще на последней ступеньке лестницы ведущей из подсобки я услышала голос Стейси:
– … Вот такущую крысу! – Когда моя голова показалась из люка, я оценила размах ее рук, вернее воображения, поскольку она показывала расстояние фута в полтора, при том, что Берти всего два дюйма максимум и то с хвостом и сыром в зубах. Главное, нашла кому рассказывать – Мисс Гревс и ее подружке Мисс Давн – обе старые сплетницы с вековым стажем.
– Да что вы!?! Он у вас и сахар неверно грызёт, что вы на столы выставляете, – тут же нашлась Мис Гревс.
Надо спасать ситуацию, пока мы вообще без клиентов не остались:
– О, Стейси, ты опять про тот фильм рассказываешь? Сколько можно! – Я решительно поднялась по ступеням. – И вообще это была не крыса а космическое существо.
– Так вы не про вашу подсобку? – насторожилась Мисс Давн. – Мисс Барн сказала, что тот нечеловеческий клич, что спугнул Сэра Ригержа, шел как раз из подсобки не иначе, как от нее самой.
Ну вот, Сэр Ригерж заходил. Он заказывал успокаивающий чай для вечернего заваривания, наверно теперь придется ему отвезти. Если честно, я считала, что чай не поможет, потому что Сэр Ригерж боялся абсолютно всего. Это просто удивительно, как он до кафе доходил по вторникам, ведь на пути от его дома до нас можно раз сто умереть от страха: то выхлопная труба проезжающего авто, то решительно настроенная оса-камикадзе, то хрустящие без предупреждения ветки.
