Любое новое дело для меня начинается с телефонного звонка. Ну, в девяти случаях из десяти это именно так.
Дело в том, что я – телохранитель. Согласна, профессия для женщины не вполне обычная, но мне нравится. Тем более что это занятие – служить и защищать – максимально соответствует полученному мной образованию. Я окончила Ворошиловский институт. Некоторые злопыхатели насмешливо именовали мою альма-матер «институтом благородных девиц»… Доля правды в этом была – «Ворошиловку», как мы ее называли, создали еще в советские времена специально для детей крупных военачальников, партийных шишек и дипломатов, и обучались там исключительно девушки. Меня, к примеру, привез из Владивостока папа-генерал. Мне исполнилось семнадцать, и папе было жизненно необходимо пристроить свое беспокойное чадо в какое-нибудь закрытое учебное заведение, где ему, то есть чаду, вправят мозги, удержат от многочисленных ошибок, которые чадо жадно стремилось совершить, а заодно дадут высшее образование. Следовало признать, папа знал, что делал. Спустя пять лет вместо сумасбродного тинейджера, склонного к неоправданному риску и экстремальным видам спорта, из стен «Ворошиловки» вышла серьезная молодая особа, крепкий профессионал. И пусть в дипломе у меня записано, что я получила профессию «референт-переводчик», на самом деле все было куда интереснее.
На третьем курсе я и еще несколько девушек получили предложение пройти обучение в спецгруппе «Сигма». Отбор был очень жестким, а обучение – и того круче. Из тринадцати человек курс завершили только трое. Надо ли уточнять, что одной из этих девушек была я, Евгения Охотникова.
Началась моя служба в отряде специального назначения «Сигма». Я побывала в «горячих точках», обезвреживала террористов, освобождала заложников. Я служила своей стране, делала то, что умею лучше всего… А потом появились сомнения. Я начала задумываться о том, чьи и какие приказы мы выполняем. Ради чего отправляемся на рискованные задания… И я решила уйти. Да, знаю, с нашей работы так просто не уходят… Но самоубийство моего начальника, полковника Анисимова, стало последней каплей. Я находилась в полушаге от того, чтобы сломаться в любой кризисной ситуации… Короче говоря, я подала рапорт об увольнении, и меня отпустили.
Я решила начать жизнь, что называется, с чистого листа. Бросила Москву, не вернулась в родной Владик… Вместо этого я отправилась в провинциальный Тарасов, где проживала моя тетушка. Людмила Охотникова была сестрой моего отца. Семьи у пожилой дамы не было, и Мила, как она с первого дня велела ее называть, с радостью приютила племянницу. С тех пор я живу и работаю в Тарасове. Без ложной скромности могу сказать, что я являюсь одним из лучших телохранителей. Без работы я не сижу – даже в нашей провинции у людей предостаточно проблем, и я помогаю их решать.
За мелкие заказы я давно уже не берусь. Круг моих клиентов составляют люди солидные, те, кого называют хозяевами жизни. Мой телефон бывшие клиенты передают своим друзьям вместе с блестящими рекомендациями, и разговор с потенциальным клиентом традиционно начинается с того, что я выясняю, кто же меня порекомендовал.
Так было и на этот раз. В трубке послышался молодой мужской голос, задающий привычный вопрос:
– Евгения Максимовна Охотникова? Телохранитель? Мы хотим предложить вам работу.
Меня слегка напрягло это «мы». Кого мужчина имеет в виду? Семью из четырех человек? Пару молодоженов? Футбольную команду?! Обычно у телохранителя только один охраняемый объект.
– Могу я узнать, кто посоветовал вам обратиться ко мне? – осведомилась я, изучая рисунок на обоях. Все-таки и в моей работе, весьма, скажем так, нескучной, есть своя рутина. А больше всего я не люблю доказывать клиентам свою крутизну и отвечать на идиотские вопросы типа: «А правда, что вы можете убить здорового мужика канцелярской скрепкой?!» Не знаю, откуда взялась эта фишка со скрепкой, но стоило кому-то пустить такой слух, и пошло-поехало. На этот вопрос я не отвечаю – сразу же перевожу разговор на другую тему. Лучше всего в этот момент озвучить размер моего гонорара – у клиента немедленно вылетают из головы всякие посторонние мысли. А что касается скрепки – да, могу. Да я и без скрепки могу тоже… Но предпочитаю не афишировать свои умения.
