— Машк… а Маш-ш-ш-шк… хватит жрать, послушай чего расскажу.
«Машк», а точнее Мария Соколова семнадцати лет от роду — это я.
Коза, которая не дает мне спокойно доесть пирожок, пихая сзади
ногой, моя лучшая подруга — Мартина Вишневецкая, в миру Тина или
Марта, кому как больше нравится. Ее характер полностью
соответствует значению ее имени — «воительница». Если она хочет вон
ту сосиску, то лучше сдаться и отдать ее ей. Целее будешь.
— Чего тебе?!! — шиплю, чуть не подавившись, последним куском и
отряхивая руки. — Говори, несчастная, пока я тебе травы-вонючки в
рюкзак не напихала.
Нет, на самом деле мы друг друга нежно любим. Как умеем. Нас со
школы зовут Мармар. Потому как увидеть нас порознь почти
невозможно. На мой голос поворачивается преподаватель.
Блин.
Я и так у нее на карандаше, поняла это по сузившимся маленьким
глазкам за стеклами очков, когда опоздала на пару на пять минут.
Прозвище у нашего институтского кошмара — Хлодвиг. И характер такой
же. Старательно скашиваю глаза к переносице и изображаю преданность
и внимание. И желание учиться. Во взгляде тирана из 21 века
сомнения: она не уверена, что это я шумела и потому, пронзив
напоследок взглядом, отворачивается к столу. Перевожу дух и тут
снова толчок сзади. Стул скрипнул. А чтоб тебя…
— Вовка вчера не позвонил. А Леська сказала, что видела его
вчера в кино. Стопудово не один ходил.
Я подняла глаза как можно выше к бровям и вздохнула.
— Никуда твой Вовка вчера не ходил. Зуб даю. А Леське делать
нечего, вот и выдумывает от скуки всякую чушь.
Марта задумалась и задушевным голосом выдала:
— Вот же… швабра крашеная… хочет без своей мочалки остаться? Так
я устрою…
— Вишневецкая, вы сколько раз хотите пересдавать: два или три? —
голос Хлодвига прозвучал, как гром среди ясного неба.
— Я молчу, Ангелина Аркадьевна, — тоненьким голосом пропела
подружка. — у меня просто карандаш упал и я попросила Машу его
подать.
Да-да, у нашего местного узурпатора ангельское имя, которое
совсем не соответствует ее настоящему облику. Как и внешность
Марты, чьи прозрачные голубые глазищи на пол-лица и легкие льняные
локоны, доставшиеся от польских предков, не раз выручали эту
поганку из неприятностей. Вот и сейчас строгий голос преподавателя
хоть и остался недоверчивым, но ледок ощутимо подтаял.
— И где же он?
Снова вздыхаю и протягиваю Марте свой, незаметно убранный со
стола.
Ангелина Аркадьевна грозит пальцем и возвращается обратно к
своему месту. Сижу притаившись, как мышь и на очередную попытку
заговорить тихо, но выразительно показываю кулак. Марта затихает,
но жалобно сопит, чтобы я почувствовала какая я жестокая и
бессердечная.
Наконец пара заканчивается и я с облегчением закидываю на плечо
рюкзак. Когда ты — вчерашний школьник, то пары, которые ну совсем
не похожи на уроки по продолжительности кажутся бесконечными. А за
окном светит еще по-летнему яркое солнце и хочется на речку.
Марта догоняет меня и дергает за один из хвостов.
— Пошли в маркет, я тоже жрать хочу. А кто-то слопал все и не
поделился.
— Иди в лес! — привычно отбрыкиваюсь.
Но Мартину таким не смутить:
— Пирожки бабушке нести? Так ты их все стрескала в одно
лицо.
— Нет. К Вовчику своему. Вон стоит хвостиком серым машет — я
замечаю внизу у лестницы предмет наших обсуждений.
Под два метра ростом, копна светлых волос и покладистый характер
— это все о нем, Вовке Серове. Хотя с другим характером Марку не
выдержать. Вы когда-нибудь искали бананы в час ночи? А Вовка искал…
Зимой при минус …дцать градусов. И даже не бросил ее после этого.
После этого я всерьез задумалась о том, что настоящая любовь
наверно все-таки существует. Потому, что другой причины почему он
ее терпит я придумать не могу. Был бы каким-то несчастным
подкаблучником тогда ладно, но ездить на свое шее Вовка позволяет
только белобрысой польской захватчице. Чем та бессовестно
пользуется уже четвертый год. И если бы она его ценила. Так нет же.
Раз пять бросить пыталась и пару раз даже начинала встречаться с
другими. Но воздыхатели исчезали через одно-два свидания, что
искренне удивляло мою подружку, еще не успевшую показать свой милый
характер. Причину знала только я. Потому, что кто-то слезно просил:
«Машк, ты же мне друг, покажи того урода, что к Тине подкатывает».
Вовка клятвенно обещал не членовредительствовать и после этого
получал вожделенную инфу. Поклонник растворялся в неведомой дали,
Марка скучала и тут снова появлялся Вовка и между парочкой
воцарялось хрупкое перемирие. Но сейчас снова что-то пошло не так.
Тихо показываю ему кулак, вопрошая взглядом «опять проштрафился,
гад?»
