Вот уже дня три, как
бабушка обещала дождь. Мол, рог у нее левый ноет. Когда правый –
это так, маленький дождик покапает, а тут – хороший ливень будет,
самое то для огорода.
Небо над Куличками
бабушку не слушало. Увлеченно слепило солнце, а облака, если и
появлялись на минутку, тут же таяли. Трещины на земле все
расширялись, явно намереваясь превратиться в гигантские
каньоны.
Анчутке жара оказалась
на руку. Для нового зелья непременно нужны были лучи полуденного
солнца, а где его возьмешь, если и правда дождь пойдет?
Котел расположился
прямо на кусочке огорода, с которого бабушка уже собрала чертоплоды
для засолки. Анчутка специально выбрала место рядом с невысоким
соседским заборчиком, подальше от деревьев и всевозможных теней.
Котел стоял на потрескавшейся земле, но болотно-зеленое зелье
размеренно побулькивало, как над костром. Вероятно, химия могла бы
это как-то объяснить. Однако, во-первых, в этих формулах и Светлые
ногу сломят! А во-вторых, на химию Анчутка затаила обиду и изучать
не собиралась.
Несданный экзамен
перечеркнул ей дорогу на Землю на целый год. А значит, еще дюжину
месяцев (не чертову) сидеть в Куличках: чертовы бабушки на
лавочках, колючий грех-цвет под забором и постоянные разговоры,
если не об огороде, то о консервации. После восемнадцати лет,
проведенных в деревне, это казалось худшим наказанием во всех
мирах. Единственная радость – изобретение пакостей, на которых
можно заработать и без пропуска в человеческий мир.
Зелье побулькивало, с
наслаждением впитывая полуденные лучи. Анчутка же изнывала от зноя,
пропитавшего неподвижный воздух. Беспощадное солнце раскалило
волосы и въелось жаром в черные рога. Анчутка покосилась на
соседскую грушу. Увы, полуденная тень съежилась у ствола, целиком
расположившись в чужом дворе. Девушка посмотрела на дом, одиноко
замерший по ту сторону забора. Душу кольнули непрошенные
воспоминания.
Тем временем на
болотно-зеленой поверхности зелья замерцали золотистые искорки.
Сначала они появились лишь кое-где – не то показалось, не то правда
блеснуло. А спустя минуту уже каждый пузырек был облеплен этими
золотистыми крупинками. Они могли испортить весь эффект пакости,
так что Анчутка поспешила к кустам роговики. На колючих веточках
уже созрели ярко-красные гроздья. Каждая ягода – глянцевый шарик с
двумя отростками-рожками. Именно они содержали в себе вещество,
способное растворить образовавшиеся крупинки. К сожалению,
роговика, будучи сорванной, довольно быстро теряла свои колдовские
свойства. Буквально за пару минут «рожки» скручивались и
усыхали.
Не обращая внимания на
острые шипы, Анчутка надергала пригоршню роговики и быстренько
вернулась к котлу. Рогатые шарики ягод ссыпались с ладони в зелье.
Тут же полопавшись, роговика скрылась в густой зелени пакости.
Искры сразу начали гаснуть, возвращая зелью прежний вид болотной
жижи.
Рядом зашуршало, и из
кустов высунулись два любопытных острых носа. Вслед за ними
показались и собачьи морды-близняшки с черными висячими ушками.
Чуть задержавшись, показалась и третья голова – с такими же
светлыми пятнышками-«бровками» над глазами. Мордочки цербера
переглянулись и разразились трехголосым тявканьем.
– Анчутка! Ты ли это?!
– Бархатный тембр окутал девушку, отозвавшись слабостью в
коленках.
Взяв себя в руки, чтобы
не показать внутреннего волнения, чертовка обернулась к заборчику.
В соседнем дворе, облокотившись на изгородь из узких дощечек, стоял
Ник. Солнце блестками запуталось в волосах цвета горького шоколада.
Черные рога поблескивали гладкостью. В глазах извечные веселые
искорки.
– Ник?.. Ух, ты!
Неожиданно! – Чертовка торопливо поправила рубашку, отдернув край
клетчатой ткани. – А ты что здесь делаешь?
