Опять что-то не сходилось. А ведь в этот раз должно было
сойтись. Георг подтянул к себе толстый том Неоконченных опытов и
провел указательным пальцем по жёлтому пористому листу. Его глаза
последовали за пальцем, и губы беззвучно зашевелились. Плавно,
словно волны во время прилива, слова накатывали одно за другим, и
оставшись позади, растворялись в общем море слов. Слишком плавно,
слишком легко он плыл по этому морю, и отсутствие трудностей
настораживало его. Ему хотелось за что-нибудь зацепиться, над
чем-нибудь задуматься, но палец без затруднений продвигался вперёд.
Он сделал все, как сказано в книге, но снова не получил никакого
результата. Причиной тому откровенная простота. Семь лет назад,
когда он впервые открыл Неоконченные опыты, эта книга произвела на
него сильное впечатление. Теперь же она казалась ему сборником
простейших экспериментов. Он захлопнул том и в задумчивости перевёл
глаза на чучело ворона-альбиноса, стоявшее на столе. Его клюв уже
несколько лет держал перстень с алым камнем, подаренный Георгу
отцом. Он пообещал себе, что как только его усилия принесут
достойный результат, этот перстень окажется на его безымянном
пальце. Сколько еще времени ему потребуется? Георг покачал головой.
Когда так просто, где-то должен скрываться подвох. Он кончиком
пальца тронул лапку птицы, потом взял колбу с мутной водой,
стоявшую рядом, и небрежно тряхнул её. Осевшие на дне частицы
взвились вверх. На лице у Георга появилась смесь брезгливости и
недовольства. С этим выражением лица и застала его Алина, распахнув
дверь библиотеки.
— Всё так же задумчив! Все также хмурит лоб! - поэтически
провозгласила она, и тут же добавила, - Георг, у меня для тебя
сюрприз!
— Ты даже не представляешь насколько я заинтригован, - ровным
голосом произнес он, всем своим видом выражая скуку и
безразличие.
Сестра отвлекла его от опытов, и он испытывал раздражение, но
постарался скрыть его за маской безразличия, которая так выводила
Алину из себя. К тому же её белое платье даже в полумраке
библиотеки слепило его как солнечное пятно. Алина поняла, что он не
рад её видеть, и остановила на нем сердитый взгляд. Ее фиалковые
глаза приобрели цвет грозового неба. Ещё немного и они начнут
сыпать молниями. В такие моменты глаза сестры завораживали Георга,
как всегда завораживало рокочущее лиловое небо, перед тем как
разразиться дождём.
— Ты даже не представляешь, насколько я рада, что ты так
заинтригован, - сдержанно ответила Алина.
Слишком сдержанно. Во всем очевидном всегда кроется подвох.
Георг улыбнулся. Он знал, что внутри у нее бушует буря. Осталось
заставить её вырваться наружу. Он уже собирался ответить что-нибудь
этакое, что наверняка высечет искры из глаз сестры, когда его
перебил глубокий грудной голос, прозвучавший за спиной Алины.
— Не ссоритесь из-за меня. Иначе я посчитаю, что напрасно
приехала к вам.
На пороге появилась девушка. Одетая в дорогую бархатную ткань
сливового цвета, казалось, и вся она сама состояла из бархата. Её
волосы, чуть припудренные, вились как шоколадная стружка. Её голос
был таким же бархатным, как платье, и мягкий взор её карих с
поволокой глаз, до чего бы он ни касался, все окутывал бархатом и
теплом. Даже улыбка её губ, полных, с трещинкой по центру, на
которых блестела капля винного бальзама, была бархатной, мудрой и в
то же время по детски дружелюбной.
Георг откинулся на спинку кресла и молча рассматривал гостью. Он
не знал её и не понимал, что привело её сюда.
— Не хочешь поздороваться? - лукаво спросила Алина, переставшая
злиться сразу, как только девушка вошла в библиотеку.
Георг кивнул, не сводя с гостьи глаз. Девушка выдерживала его
взгляд с дружеской непринужденностью.
