В этом мире нет ничего ценнее семьи и близких
людей, которые будут чувствовать тебя на расстоянии, молиться за
тебя и ждать несмотря ни на что.
В просторной, залитой солнечным светом, гостиной,
огромного особняка на кожаном диване молочного цвета сидит седой
пятидесятилетний мужчина в деловом костюме. Взяв со столика рамку с
фотографией, вертит в руках, погружаясь в свои думы, смотрит сквозь
нее в свои воспоминания: перед его глазами красавица жена,
маленькие дети и беззаботная жизнь, полная радости. Этот дом они
строили вместе, надеясь растить здесь детей, принимать гостей и
встречать старость. Но жена рано покинула его, когда сыновьям было
всего по десять лет. Безутешное горе сломило его, окрасило голову в
пепельный цвет, лицо сделало печальным и хмурым. Одна радость в
жизни – сыновья, близнецы, как две капли воды, похожие друг на
друга, с глазами и улыбкой матери, и добрыми сердцами. Для них
двоих он ничего не жалел: самые сильные педагоги, самое лучшее
образование, этикет, языки, спорт, религиозное воспитание. Они
очень много времени провели за пределами родного дома, но сегодня
настало время вернуться, и этот день трепетный и волнительный для
отца, истосковавшегося по детям, по их голосам в этом доме, не по
тем, что хранят его воспоминания, а по живым, настоящим.
Тихими шагами спускается по лестнице полноватая
низкорослая женщина лет шестидесяти, взгляд ее устремляется на
огромные ажурные часы в гостиной, затем на хозяина с фотографией в
руках, и издаёт громкий вздох.
- Вы ещё здесь? Не пора ли выезжать?
- Который час, Умида? – не отвлекая взора произносит
он.
- Без четверти четыре. Самолёт вот-вот приземлится.
Мужчина взмахивает ресницами, потирает уставшие глаза и
оборачивается на женщину.
- Уже? Мне пора торопиться!
Он ставит фотографию на столик, поднимается с места,
поправляя свой костюм, возвращается в серьёзный вид и направляется
к выходу.
- Неужели я увижу моих мальчиков?! – вздыхает женщина,
сжимая руки на груди.
Мужчина улыбается себе и выходит.
Перед воротами его дома останавливается такси, оттуда
спешным шагом направляется к нему слегка лысоватый худой мужчина с
дипломатом в руках.
- Я рад, что успел застать тебя дома! – радостно
восклицает он и тут же садится в его машину.
- Ты тоже поедешь в аэропорт, Альберт?
- Ну, конечно, Дамир! Как я могу пропустить возвращение
наших мальчиков домой? – улыбается мужчина, аккуратно подбрасывая
дипломат на заднее сидение.
Они отправляются в аэропорт и проводят волнительные
полчаса в зале ожидания до того трепетного момента, пока не
откроются двери и пассажиры рейса из Лос-Анджелеса не начнут
выходить.
Жадно ищет отец среди толпы своих сыновей, а когда
глаза сталкиваются с родными глазами, сердце начинает биться как
сумасшедшее от радости и счастья.
- Ассаляму алейкум, папа! – спешит в объятия отца сын,
превратившийся из юноши в молодого красивого мужчину.
- Уа алейкум ассалям, Карим! – мужчина крепко обнимает
его, отстраняется, всматривается в родное лицо взблеснувшими от
слез глазами, хлопает по возмужавшим плечам, - Ты один? – приходит
в себя, озирается, - А где твой брат?
- Салим, решил в последний момент, что полет на
самолете слишком быстрый путь домой, - пожимает плечами сын, - Он
будет через несколько дней поездом или автостопом.
- Автостопом? – недоумевает Дамир.
- В этом весь Салим, - подхватывает стоявший рядом
Альберт, - Здравствуй, сынок! – обнимает Карима, - Хорошо хоть ты
доехал до дома как нормальный человек, - смеётся, хлопает парня по
спине.
В машине отец никак не может оторвать глаз от сына, он
сидит рядом и то и дело гладит его ладонь. Ему хочется вдыхать
аромат родного ребенка, пусть уже в нем ничего и не осталось
детского.
