Лея
— Очнулась, наконец.
Я едва не задыхаюсь от резкого
запаха нашатыря, ударившего в ноздри. Сев, размазываю слезы по
щекам.
Горло жжет, и лицо похитителя
размывается черным пятном. Однако я быстро понимаю, что
сказать:
— Вы знаете, кто я такая?
— Знаю, — отвечает низким голосом с
приятной хрипотцой. — Именно поэтому я тебя и украл!
— Тогда ты подписал себе смертный
приговор.
— Ну-ну, — фыркает и всовывает мне в
пальцы ватку с нашатырем. — На вот еще понюхай, приходи в себя.
Хватит лежать, уже более пятнадцати часов дрыхнешь, лентяйка.
— Что это значит?
Голова еще болит. Мне вкололи
что-то. Вероятно, снотворное. Детали похищения припоминаю с
трудом.
Вышла с подругой из салона,
попрощалась с ней, заехала в торговый центр за новыми
ароматическими свечами.
На парковке меня уже поджидали…
Удар, темнота, укол в шею. Я
отключилась мгновенно.
— То и значит. Приходи в себя,
займись делом. Наведи здесь порядок.
Я присматриваюсь к наглецу
повнимательнее.
Высокий, широкоплечий,
мускулистый.
Он очень хорошо сложен.
Это заметно даже под рабочим
комбинезоном в подозрительных маслянистых пятнах.
Коротко стриженный, почти налысо, на
макушке — небольшая шапочка.
Глаза темные, брови и ресницы
угольно-черные. У него хищный, с горбинкой нос и полные губы.
Не могу назвать его красавцем,
слишком жесткие черты лица,к тому же он взрослый!
Мужик, словом. К тому же все портит
густая, довольно длинная борода.
Теряюсь в догадках, сколько ему
лет.
Если бы не борода, решила бы, что
ему где-то посередине между тридцатью и сорока, но с этой бородой
ему можно смело дать плюсом лет десять, а то и пятнадцать.
— Ты не имеешь права держать меня в
плену. Верни меня дяде и, возможно, если у него будет хорошее
настроение, отделаешься легко.
— Легко — это как?
Похититель подходит ко мне и
замирает напротив.
Поневоле я съеживаюсь в его
тени.
Слишком гнетущее впечатление
производит его темный, презрительный взгляд, и становится не по
себе от габаритов незнакомца.
Кажется, я недооценила его издалека,
зато теперь зависаю взглядом на его руках.
Джинсовая рубашка закатана выше
локтя, выставляя на обозрение сильные, мужские руки. Кожа смуглая,
с черными, даже на взгляд, жесткими волосками.
Напряженные вены скульптурно
выделяются под кожей, в особенности, когда он сложил руки под
грудью.
Красивые руки… И очень опасные.
Его руки полны грубой физической
силы. Созданные мять, рвать, удерживать грубо и властно.
Двигаюсь от него подальше.
Но по сути кровать подо мной слишком
узкая и двигаться некуда.
Спина почти сразу же упирается в
грубую кирпичную кладку.
— Легко — это как? — нетерпеливо
спрашивает незнакомец, напоминая мне о вопросе.
Он грозный, сильный и кажется
немного сумасшедшим. Не знаю, почему я так решила.
Просто ощущаю, что у него
собственное мнение о границах — наплевательское, и напрочь
отсутствует чувство самосохранения.
— Ну? — спрашивает нетерпеливо.
Похоже, отмолчаться уже не
получится.
— Легко — это значит, что дядя всего
лишь отрежет тебе по локоть ту руку, которой ты меня трогал! —
заявляю как можно более уверенно.
— А я тебя двумя руками трогал. Даже
за задницу, — лезет в карман комбинезона, доставая оттуда какой-то
мешочек. — Что тогда?
— Лучше не знать. Может быть, живым
останешься.
— Очень смешно! Скажи это тому, кто
твое похищение заказал, а с меня взятки гладки. Я лишь возвращаю
долг.
— Для кого ты меня украл?
— Для Камаля, — кривит полные
губы.
— Камаль Рахимов? — переспрашиваю с
радостью.
В ответ равнодушный, презрительный
кивок.
Ох, как же хорошо! С Камалем мы
встречаемся… Тайком от моей родни!
В последний раз он пообещал, что
найдет способ на мне жениться и, в лучших традициях, украл
меня!
Не сам, конечно. Нанял кого-то…
