Англия, графство Нортумберленд, 1794 год
Катрина Эддингтон умирала от скуки. Забыв прикрыть ладонью зевок, она покосилась в сторону няни, зная, что та не сможет оставить ее жест без внимания. В голове девочки уже звучал строгий голос: “Как неприлично, юная леди!” К своему счастью Кэт заметила, что ее воспитательница задремала, прислонившись спиной к большому дереву, в тени которого они расположились. С одной стороны, это было, конечно, хорошо, с другой – теперь Катрина лишилась возможности даже поговорить с кем-то, ведь ее брат и вовсе куда-то убежал, несмотря на запреты.
Она огляделась: их замок Мэйвен, располагавшийся на зеленом холме совсем недалеко от Северного моря, казался таким огромным. Если бы только сторонние наблюдатели знали, что больше половины замка и его строений давно пустует. Семья Эддингтон владела Мэйвеном уже более двухсот лет, однако сегодня он был уже не так роскошен, как когда-то давно. Хотя величественности здания это не уменьшало, что и нравилось Катрине в родном доме больше всего, а еще то, что он стоял так близко к берегу. Катрина очень любила море, как и пикники на побережье. Но почему-то сегодня их прогулка была ужасно скучной и не предвещала ничего интересного. Старший брат убежал ближе к берегу – выискивать на горизонте корабли. Девочке же няня не разрешала подходить к воде – “Приличные леди не мочат юбки в море. На кого ты будешь похожа?!”. А вот мама могла бы позволить: иногда графиня была совсем не против нарушений скучных правил этикета, но сегодня она осталась дома заниматься организацией приезда гостей – со дня на день прибывали ее тетя, леди Беркли, с дочерью Мадлен.
Задумавшись, Катрина не сразу услышала голос брата.
– Кэт, няня Мэри, идите сюда!
Женщина встрепенулась, захлопав сонными глазами, а Катрина обернулась в сторону голоса.
– Идите же сюда! Тут… человек! Ему, кажется, нужна помощь.
Катрина резко вскочила на ноги.
– Человек? Няня Мэри, какой там может быть человек?
– Не знаю, но надеюсь, что ничего серьезного, – няня неспешно поднялась, разглаживая юбку и стряхивая с нее невидимые соринки. – Почему вообще Маркус один так далеко у берега! Когда он успел убежать?
В ответ на строгий взгляд няни девочка только пожала плечами.
– Наверняка этот мальчишка опять решил нас разыграть, – сердито продолжила Мэри.
Она так и ворчала под нос что-то про озорство Маркуса, пока они с Катриной шли к берегу. Девочка почти бежала, и няня едва за ней поспевала, придерживая тяжелую ткань юбки. Маркус ждал на невысоком холме, отделявшем часть берега, заросшую травой и кустами, от песчаной.
– Ну, что же вы так долго?! – возмутился он.
– Что случилось, Маркус? Ты опять хулиганишь? Какой человек?
– Вон же, – мальчик указал в сторону воды, и Катрина с няней действительно увидели на мокром песке фигуру.
– Боже правый! – ахнула няня. – Нужно позвать Томаса. Никуда не двигайтесь, пока я не вернусь. Не подходите к нему, мало ли что.
Но не тут-то было: как только Мэри скрылась за холмом в поисках конюха, сопровождавшего их на пикник, Маркус и Катрина рванули к неизвестному. Фигура, омываемая прибоем, принадлежала мальчику. Он лежал на животе и не двигался. Его одежда и почему-то единственный ботинок были, разумеется, насквозь мокрыми.
Ни лодки, ни плота, ни даже бревна, на котором можно было бы приплыть – ни единого намека на то, как ребенок мог попасть сюда, рядом не обнаруживалось.
Маркус осторожно перевернул мальчика на бок.
Катрина всё это время стояла, боясь даже пошевелиться, и округлившимися от удивления и страха глазами разглядывала незнакомца. На вид он казался их с Маркусом сверстником, но его невероятно бледная кожа заставила девочку с ужасом подумать о том, что подросток в своем юном возрасте, к сожалению, простился с жизнью.
