Я закрыла книгу. Закрепила обложку и страницы ремешком из кожи и уже собиралась убрать её в холщовый мешок, когда дверь открылась. Сердце ёкнуло на мгновение, а руки тут же затряслись. Спешно спрятав книгу в мешочек, я положила её на колени.
– Это всего лишь я, – послышался мягкий голос. Человек прошёл в комнату и встал за моей спиной. Он положил руки на мои плечи, слегка сжав их. Я вернула укутанную книгу на деревянный стол и прижалась щекой к его руке, улыбнувшись.
– Я скучал, – он наклонился и поцеловал меня в висок.
– Я тоже, Генри.
Я обернулась, чтобы посмотреть на него. Его одежда была пыльной с дороги. Брюки посерели от грязи, так же, как и охотничья куртка. Лицо заросло тёмной щетиной. Его волосы стали такими длинными, что появились завитки и теперь падали чёрными волнами на его лицо.
– Надеюсь, удачно? – я усмехнулась.
Он снял куртку, оставшись в рубашке. Прежде чем ответить, он внимательно посмотрел на меня:
– Более чем, – сдержанно ответил он, от чего мне стало вдруг неуютно. – Как ты? – он кивнул на книгу на моём столе.
В горле пересохло и я сглотнула:
– Ты знаешь, что я не могу тебе рассказывать. Ради нашей безопасности.
Он спешно закивал:
– Да, уши повсюду. И никому нельзя доверять, – Генри поджал губы, показавшись мне обиженным.
– Дело не в том, что я тебе не доверяю, – я поднялась на ноги и подошла к нему, встав напротив. – Совсем не в этом, – пытаясь поймать взгляд его карих глаз, я положила ладонь на его колючую щёку. – Я боюсь, что ты тоже можешь пострадать. Они могут добраться до тебя.
– Лучия, даже если меня будут пытать, я не скажу ни слова, – пылко заверил он.
– Я не могу тобой рисковать, – прошептала я. Он печально улыбнулся и наклонился, осторожно поцеловав меня.
– Мне нужно побриться, – он отстранился и засмеялся. – Иначе я могу поцарапать твою нежную кожу, – он провел своими загрубевшими пальцами по моей щеке.
Я похлопала его по плечу и вернулась к столу. Мне нужно было собираться на встречу нашего ковена.
– Я вернусь до утра.
– Я буду ждать, – Генри многозначительно вскинул брови. – А сейчас мне нужно отдохнуть.
– Как твоя рука? – Рэйчел поймала меня за запястье. Я хмуро посмотрела на закрытое рукавом предплечье, силясь вспомнить, что с ним не так. – Зажило?
– Да, – неуверенно кивнула я.
Мы неторопливо шагали вдоль лесной тропки. Вечер был прохладным и мы прихватили с собой шали. Я прижимала к бедру кожаную сумку, перекинутую через плечи.
– Хорошо, – с сомнением в голосе отозвалась она. – А то Мэг сделает ещё мази, – она взяла меня под руку. – Генри вернулся?
Я снова кивнула.
– Не очень то ты рада, – она хмыкнула.
– Почему же, – я попыталась придать себе беззаботный вид. – Я просто переживаю за то, что происходит.
Рэйчел напряглась.
– До нас это не дойдёт, – решительно заявила она. – Это политика, ты знаешь. Нет никому дела до обычных деревенских ведьм.
– Надеюсь, ты права.
Мы дошли хижины. Окна были плотно закрыты, но в одном через тяжёлую черную ткань было видно пляшущие огни свечей.
Когда мы зашли, остальные что-то обсуждали вполголоса.
– За богохульство? Или оскорбление священника? – уточнял Дэйв.
– Да какая разница? – Роберт отмахнулся. – Ему не просто отрезали, а вырвали язык. Какой бог это одобряет?
– Что случилось? – я пробежала глазами по людям за столом и не нашла Стюарта. Тут же меня охватила тревога. – Что-то со Стюартом?
– Утром к нам пришел мужчина и попросил… ну как попросил, – Мэг пожала плечами. – Он нуждался в помощи. Мы не знаем, что с ним произошло.
Повисла тишина, но Брайен озвучил то, что все боялись произнести вслух:
– Многие считают, что до него добралась инквизиция.
Внутри всё похолодело. Я быстро взглянула на Рэйчел, потом на Мэг.
