Не желая афишировать факт своего возвращения, Рожественский распорядился, чтобы все телеграфные предписания его штаба, отправленные в течение дня 6 августа из залива Стрелок, исполнялись тихо, без лишней огласки. В крепости этому распоряжению следовали неукоснительно.
Передвижения войск и прочие приготовления производились под видом учений либо отправки на строительство новых укреплений. Сорвавшиеся от своей пристани и рванувшие к Аскольду дежурные миноноски проделывали такие фортели много раз и до этого. Учения или заметили кого, кто знает. Состоявшийся после полудня выход трального каравана также ничем не отличался от обычного контрольного траления и поводом для слухов быть никак не мог. Все это стало уже примелькавшейся рутиной и ничье внимание не привлекало.
Но начавшееся шевеление в казармах гарнизона и на побережье носило гораздо более массовый характер, чем раньше, и моментально встревожило население города. Невзирая на туманную погоду, с полудня на прибрежных высотах начали собираться толпы, неведомым образом уже информированные о скором приходе эскадры. Людская масса, до самого вечера варившаяся «в собственном соку», наплодила множество самых невероятных версий относительно всего происходящего и, конечно, того, чего ждать дальше.
Домохозяйки, безработные, «блаженные» и прочие, не особо загруженные работой, вились вокруг немногочисленных почти случайно затесавшихся сюда инвалидов или отпущенных на долечивание на квартиры и в казармы раненых офицеров и матросов, пытавшихся по мере своего разумения объяснить происходящее.
Учитывая, что толпились в основном те, кто не годился ни на что серьезное, уровень осведомленности и способности нормально понимать и осмысливать услышанное оказался соответствующим. Выловленное где-то краем уха что-то совершенно непонятное изначально додумывалось в меру своего разумения, а потом пересказывалось десятки раз, обрастая дополнительными «подробностями» и, в итоге, меняясь до неузнаваемости.
Мелькали здесь и подозрительные личности, толковавшие про то, что де японца снова за собой приведут. Побьет японец людишек! А кому это надо? Тикать пора из города, пока не поздно. Вон в прошлый раз сколько домов спалило, и что? Строить до сих пор не начали, а зимовать как? Им, господам в каменных палатах, от этого ни тепло ни холодно, а рабочий люд вкалывать должен, как на каторге. А жить где? В шалашах да землянках среди пепелища! А ведь скоро зима!
Только в сумерках с сопок у бухты Патрокл в туманной дали разглядели наконец на юго-востоке густые клубы дыма. К этому времени в городе уже распространили информационный бюллетень штаба флота о победе русского оружия в бою при Сасебо. В нем же сообщалось, что крейсера продолжают действовать на японских коммуникациях, а возвращаются только броненосцы с трофеями.
Многочисленные фотографы, полдня проторчавшие на местах с хорошим обзором и, соответственно, продуваемых насквозь в такую промозглую погоду, изрядно продрогли. Но покинуть позицию, даже на несколько минут, опасались. А треноги расставленных в рабочее положение фотографических аппаратов от ветра ничуть не защищали, так же как и поднятые тенты легких колясок, нанятых для мобильности. Ведь с какой стороны в этот раз придут броненосцы, никто, как обычно, не знал.
