Взял у барина рогожу, отдашь и кожу.
(народная пословица).
«Нью-Вирт». Тремя днями ранее.
– Доброе утро, Иван Валентинович, – невозмутимый Нойман аккуратно прикрыл двери кабинета куратора.
Было заметно, что хозяин кабинета был не в лучшем настроении. Круги под глазами, нервное подёргивание уголков губ и периодически хмурящиеся брови. Видно, что седовласого что-то очень сильно беспокоит.
Мельком бросив взгляд на стол, Нойман подметил наполовину заполненную пепельницу. А если учесть то, что седовласый в данный момент закуривал, а в кабинете ещё не выветрился дым от прошлой сигареты, становилось понятно – разговор будет не из простых.
– Знаешь, Виталик… Иногда я слышу в твоём голосе издёвку. Вот вроде и по имени-отчеству, но всё равно что-то вот цепляет.
– Я же из уважения, Вань, – улыбнулся безопасник. – Рассказывай, что стряслось? Ты сам на себя не похож.
– Ну а что у нас, – выделил последнее слово седовласый, – может ещё стрястись? Сам не догадываешься.
– Ну примерно, догадываюсь, – не стал юлить Нойман. – Но с вероятностью в девяносто процентов, это проблему мы решим. Уже решаем, если быть точным.
– Бывают ситуации, когда и этого оказывается мало.
– Ну я же не Господь Бог, чтобы сейчас гарантировать результат? Ты бы меньше нервничал. Сердечко пожалей.
– А почему – мы? – поднял брови Валентинович, проигнорировав его слова. – Ты кого-то ещё привлёк?
– Пришлось снова подключить Миру, – пожал плечами он. – По-другому – никак. Мы сейчас сделали почти всё возможное, чтобы максимально осложнить ему жизнь после релиза. Сам понимаешь – пока его трогать нельзя. А вот послать туда, где он сам всё запорет – это можно.
– Да уж, – вздохнул хозяин кабинета. – Я надеюсь, что у тебя действительно все под контролем, иначе не поздоровится всем.
– Я прекрасно осознаю последствия. Ты же не думаешь, что я просто дам какому-то юнцу сопливому оставить нас с носом? – хищно улыбнулся безопасник. – Даже если что-то пойдёт не так – обновление всё уравняет. Считанные дни остались.
– Чертов старик! – неожиданно вскипел седовласый. – Как же вы могли прошляпить это говно, а?
– А вот здесь, увы случайность. Вот те самые десять процентов, – поднял палец Нойман. – Алгоритм активации был заложен ещё на стадии формирования игры, и задолго до того, как мы узнали об этой возможности. Здесь нужно отдать Марковичу должное – он нас как детей переиграл.
– Вы так и не выяснили, кто из программистов в этом замешан?
– Есть только догадки, но сейчас точно никто не высунется. Разве что идиот. Все уже можно было сделать – сделано. Остается только наблюдать и пожинать результаты.
– Виталик, сделай с этим что-нибудь, пожалуйста.
– К сожалению физическое устранение сейчас невозможно. Во-первых, мы так и не узнали, кому передал Маркович ему свои наработки. Естественно, думали на пацана. Но пока он ведет себя как обычно. Скачка в росте показателей не наблюдается. Конечно есть прогресс, но он характерен для половины игроков, которые используют определённую модель «вирткапсулы», так что здесь – мимо. Пока наблюдаем.
Иван Валентинович нервно затушил в пепельнице бычок, слегка просыпав пепел на лакированную поверхность массивного стола.
– А по жрецу этому что?
– По статусу «Первожрец»? – удивлённо поправил Нойман. – Да вроде пока нормально. Некоторые люди убедили Влада, что пожизненно давать такую «имбалансную» вешь игроку – это не лучшее решение. Так что – ждём обновления. Потом Белевским займутся мои люди. Как раз заберём остальное.
– Вот везде какие-то косяки, везде проколы, – то ли констатировал, то ли попенял седовласый. – Вот же тварь, – он хлопнул по столу кулаком. – Вот жалко, Маркович так и не успел сказать ничего стоящего, что можно было использовать. Тогда бы у нас были хоть какие-то доказательства.
