«Дефектные»
Автор: Анна Д.
Мир разделён на два типа людей – совершенных и дефектных.
Совершенные живут без страха, боли и любви. Их сознание очищено препаратом оксин, дарующим холодное равновесие.
Дефектные – те, кто не выдержал систему, кто всё ещё способен чувствовать.
Александрия – одна из них.
Сломанная, дрожащая, но живая.
После гибели близкого человека она решает найти того, кто стоит за программой «совершенства» – человека, из-за которого тысячи потеряли себя.
То, что она обнаружит, перевернёт её представление о мире, о добре, о любви – и о себе самой.
Если ты открыл эту книгу, значит, тебе уже любопытно, кто из нас был чудовищем.
Советую читать медленно. Иногда правда прячется между строк.
______________________
Четыре, пять, шесть… чёрт.»
Дело простое – пересчитать ампулы, но я вожусь с этим уже полчаса.
Партия Е-6.
На бумаге – «стабилизатор эмоциональных реакций».
На деле – те самые прозрачные капсулы, из-за которых у половины города руки дрожат, а у другой половины уже ничего не дрожит вовсе.
Я вздохнула и включила телевизор – просто чтобы хоть что-то шумело кроме моих мыслей.
–– Почему люди убивают? – звучал безупречно ровный голос ведущего. – Потому что они чувствуют. Эмоции – источник боли, зависти, страха. Хотите быть свободными? Перестаньте чувствовать.
«А как же счастье?» – спросите вы.
Я не дам вам ответ. Я лишь спрошу: что выберешь ты – пытаться быть счастливым в гниющем обществе или быть свободным в совершенном мире?
И тут же включилась реклама – жизнерадостная, как будто из другого мира.
🎵 «Оксин —Там, где эмоции заканчиваются, начинается порядок»
Я невольно хмыкнула:
– А что-нибудь про последствия скажете? – пробормотала я.
Пальцы подрагивали, будто подтверждая мой вопрос.
– Или дрожательный гиперкинез – теперь тоже норма?
От очередного язвительного комментария меня отвлёк стук в дверь.
Прежде чем открыть её, я подошла к зеркалу, поправила прическу и проверила бейджик на груди: «Александрия. Медсестра‑аналитик».
Стоило приоткрыть дверь, как в кабинет словно вихрь влетела Мари:
– Это просто бред какой-то! – начала она, практически крича. – Ты пересчитала ампулы? Я занимаюсь этим со вчерашнего дня, а их всё равно не хватает! Куда пропадает такое количество оксина? А спрашивать всё равно будут с меня! Иногда мне кажется, что здесь работают одни идиоты!
Ти-и-ише, держи себя в руках, – сказала я, успокаивая себя и Мари одновременно.
– Ты разговаривала с лаборантами? – спросила я. – Может, они знают, куда делись наши волшебные витаминки?
– Нужно идти напрямую к старшему лаборанту, но я не могу его найти, – пробормотала Мари. – Черт знает, где его носит.
– Прекрати кричать, Мари. Когда у тебя следующий приём Е-6? Если будешь продолжать так вести себя, то всю жизнь просидишь в этом кабинете, считая пилюли, – с раздражением прошипела я.
– Что такое «конец жизни»? – ухмыляясь, ответила Мари. – Мы почти ровесницы, Лекс. В 26 ещё всё впереди.
Я замерла на секунду. – Ты… слышала о том ребёнке?
Мари отвела взгляд и еле слышно произнесла:
– Да…
– Говорят, это сделал дефектный… – продолжила я, снова возвращаясь к ампулам. – Как думаешь, почему он это сделал? Разве дело только в эмоциях?
– Лекс, на то дефектные и разные, – сказала Мари, пряча руки в карманы и отворачиваясь. – Он был слишком… неправильным. Не забивай себе голову.
«Разные», – сказала Мари.
Разные… Конечно.
Нас делят на касты – от отбросов до богов.
D – дефектные, те, кто не принимает оксин. Не служат на благо государства.
Чуть выше – обычные дефектные. Они пьют оксин, но их тела всё равно сопротивляются: чаще всего дрожь в руках, реже- слова путаются. Мы стараемся быть полезными.
Потом – предсовершенные. Ты почти идеален, если не считать, что в тебе ещё живо что-то человеческое.
