Из маленького телевизора, стоящего на холодильнике в кухне самой обычной питерской двушке, Майли Сайрус пела о разбитом сердце. Варе не было никакого дела до этих звуков, текста и клипа. Она едва сдерживала себя, чтобы не сорваться.
– Аня,– поборов раздражительность, Варя обратилась спокойным тоном к подруге:– Пожалуйста, прекрати дёргаться и доставать руку из лампы. Дай мне доделать свою работу.
Аня обиженно засопела, послушно замерев в ожидании идеального маникюра от самой Варвары Соколовский, по совместительству её лучшей подруги, но говорить продолжила:
– Варь, не злись. Ты же знаешь мою ситуацию.– Варя знала. Знала, что впервые за двадцать шесть лет Аню посмели бросить. Именно сегодня, когда у неё запись на маникюр.
Некто Павел, с которым Варя даже не успела познакомиться, по её мнению, мог бы и подождать хоть денёк, а не разрывать отношения именно пятнадцатого числа. Аня болтала без умолку. Хмуро сводя на переносице светлые, тонкие бровки, морща аккуратный носик и поджимая пухлые губки. Подруга негодовала.
Варвара искренне хотела поддержать подругу, хотя бы словесно. Но собственные проблемы, тяготившие её уже два года, и работа без выходных, несколько поумерили её чувствительность к чужим бедам. Да и Аня не отличалась разборчивостью в мужчинах, предпочитая менять их как перчатки, чтобы этот разрыв можно было действительно назвать бедовой ситуацией.
– Аня, я тебе очень сочувствую. Он очень нехорошо поступил. Но разве ты сама не говорила, что у вас с ним несерьёзно?
– Какая разница, что говорила я?– воскликнула подруга, поправив белый крупный локон, упавший на её лицо. Конечно же, той самой рукой, где ещё не высох гель-лак. В кухне отчётливо послышался зубной скрежет Вари, все её старания пошли прахом.– Он меня бросил! Не я его! Он меня! Это уму непостижимо!
– Аня!– не сдержавшись, Варя повысила голос, одновременно стягивая с рук одноразовые перчатки, в которых всегда работала.– Всё! Достала! Дай сюда руку!
Блондинка испуганно икнула, не ожидая от всегда тихой и покладистой подруги подобного тона и требовательности:
– Зачем?
– Спилю покрытие. Завтра вечером придёшь, доделаю вторую руку!– поиграв тонкими, изящными пальчиками с безупречным маникюром, Варя выжидающе замерла, держа ручку фрезера наготове.– Дай сюда руку!
– Ладно…– простонала подруга, опасливо вложив свои пальчики в её ладонь.– Извини, пожалуйста. Я сама не своя… Устала?
– Я готова себе фрезу в глаз загнать, лишь бы они не слипались, Ань. Очень неудачный день. Знаю, я обещала, но нервы ни к чёрту. Ты тоже прости меня, ладно?
Аня на мгновение замерла, прищурив по-кошачьи подведённые глаза:
– Говорят, что существует такой фантастический день, когда можно часами принимать ванну, поспать до обеда, сходить прогуляться в парк, покормить уточек… Выходной, кажется, называется. Слышала что-нибудь об этом?– за сарказмом скрывалось искренне беспокойство о подруге.– А ещё есть более безумная вещь – отпуск!
Варвара даже не повела бровью, продолжая ловко снимать неудавшееся покрытие. О каком отпуске толкует Аня?
– Отдыхаю – не зарабатываю. Ты же знаешь. А мы копим.– только и проговорила она, завершив своё занятие.
– Необязательно отдыхать месяц. Но хоть недельку можно урвать себе. Необязательно ехать к океану или морю…– Аня осеклась, некрасиво выпучив глаза, и захлопала ладонью по столику.– Пульт! Пульт! Пульт есть от этой коробки?
Варя изумлённо изогнула бровь, выставив указательный палец вверх:
– Вот пульт от этого телевизора.– проворчала она.
– Сегодня же розыгрыш, помнишь? Как раз десять часов уже. Ну-ка давай примени свой пультец…– Аня радостно захлопала в ладоши, подпрыгивая на стуле в нетерпении, пока Варя, бормоча под нос ругательства, щёлкала кнопочками на маленькой передней панели телевизора.
