– Что значит, я тебе нравлюсь?.. – растерянно повторила Хари.
Мину слабо улыбнулся.
– То и значит.
– Вот я и пытаюсь понять, что ты имеешь в виду. У тебя же всегда были девушки. А теперь ты вдруг ни с того ни с сего говоришь, что тебе все это время нравилась я?
– Так ты действительно не понимаешь… – Мину горько усмехнулся и печально опустил взгляд куда-то себе под ноги. – Почему я всегда был в отношениях.
– И почему же? Разве не потому, что тебя влекло к другим девушкам?
– Хари, ты единственная девушка, в которую я был влюблен с самого начала. А встречался с другими я лишь потому, что они сами проявляли ко мне интерес.
«Это еще что значит?»
– Но если тебе всегда нравилась я, зачем было встречаться с другими?
– Чтобы вызвать ревность.
– А?
– У тебя. Я хотел, чтобы ты ревновала меня, Син Хари.
– Какой-то очень сложный путь ты выбрал…
«Что еще за жалкий способ привлечь внимание?»
Хари хотела закончить этот неловкий разговор как можно быстрее, чтобы сохранить в памяти образ старого, любимого Мину, пока он окончательно не втоптал его в грязь. Но она понимала, что, пока Мину не скажет все, что так долго держал в себе, они не разойдутся.
– Тебе обязательно было заставлять меня ревновать? Мог бы просто признаться.
– Мне было страшно. Я боялся потерять нашу дружбу.
«Да что он несет? Ли Мину, ты серьезно сейчас?»
Хари скрестила руки на груди и задумчиво начала:
– Выходит… Ты провоцировал меня, встречаясь с другими девушками, поскольку боялся, что я не отвечу взаимностью и мы не сможем больше дружить?
– Именно.
Вот оно что. Мину и правда вел себя как придурок.
Хари озадаченно вздохнула. Будь ее чувства к нему прежними, что бы она сейчас ощутила? Если бы Мину до сих пор ей нравился, возможно, эти слова тронули бы ее сердце. А может быть, трусость Мину принесла бы Хари лишь разочарование и горечь из-за потерянных семи лет жизни, наполненных болью и обидой, раскаянием и смирением, сожалением и надеждой.
Конечно, сейчас Хари глубоко сожалела о том, что так долго страдала из-за этого мужчины, что так преданно любила его. Теперь, сняв розовые очки, она могла четко рассмотреть его истинную сущность. Но какой в этом смысл? Все уже в прошлом, так что теперь поделаешь? Хари было абсолютно все равно, как он будет вести себя и что делать. Ей не хотелось уделять Мину больше ни капли своего внимания. Ее чувства изменились.
– Хорошо, я поняла, – бросила она и уже развернулась, чтобы уйти, как Мину схватил ее за руку.
– И все?
– А?
– Я ведь признался тебе, Син Хари! И это все, что ты можешь сказать?
– Ага.
– Ага?
– Ага. Это весь ответ.
Мину рассмеялся – возможно, от отчаяния, возможно, от безысходности, а быть может, от абсурдности всей этой ситуации. Когда-то молоденькая двадцатилетняя Син Хари влюбилась в этот смех. Да и еще совсем недавно она наслаждалась им. Но в какой-то момент все изменилось. Хари пришла к ужасающему осознанию того, что улыбка Мину всего-навсего выражала какую-то эмоцию. В конце концов, все мы хмуримся, плачем и смеемся.
Холод остывшего сердца обжигает сильнее, чем пламя.
– Я хочу встречаться с тобой, Хари.
А признания дороги лишь тогда, когда время для них не прошло.
– Давай будем парой?
Хари не знала, что сказать. По правде говоря, она и не особо слушала Мину. Почему-то в этот момент ее голова была забита мыслями – нет, не о нем, а о президенте Кане. И почему все, о чем она может думать сейчас, – как было бы здорово, окажись на этом месте Кан Тхэму? Если бы она услышала от него: «Давай встречаться», – ее сердце мигом бы вырвалось из груди.
