Утро ворвалось внезапной ясностью, словно мир вокруг стал резче, обнажив края, которые я так долго старалась не замечать. Я проснулась до будильника, лежа в тишине и глядя на спящего Андрея. Его лицо, такое знакомое, казалось чужим. Вчерашняя картина – он, целующий молодую блондинку в кафе, – всплыла перед глазами. Я ждала боли, жгучей, раздирающей, но вместо неё пришло странное спокойствие. Словно я наконец-то приняла правду, которую так долго отрицала. Но где-то глубоко внутри, в уголке души, который я не хотела видеть, что-то ныло – тихая, едва уловимая тоска по тому, что мы потеряли.
«Мы оба несчастны, – подумала я. – Оба ищем жизнь на стороне. Только он нашёл, а я…» А я оттолкнула того, кто заставил моё сердце биться чаще. Ради чего? Ради призрака долга перед человеком, который давно растоптал наши клятвы? Или ради иллюзии, что я всё ещё могу спасти то, что уже мертво? Я запрещала себе думать об этом, но правда просачивалась в мысли, как вода сквозь трещины.
Решение пришло внезапно, как озарение, но оно же принесло и тень сомнения. Я не стану говорить Андрею о его измене. Не потому, что боюсь ссоры, а потому, что мне больше не нужно его признание, чтобы двигаться дальше. И я позволю себе быть счастливой с Владимиром. Пусть это неправильно, пусть это тоже ложь. Но почему я должна жертвовать собой ради того, кто меня не ценит? И всё же, где-то в глубине, мысль о предательстве Андрея оставляла горький осадок. Я гнала её прочь, но она возвращалась, как тень, которую нельзя отогнать.
В ванной я долго смотрела на своё отражение. Та же Инна. Те же черты. Но в глазах появилось новое – твёрдая решимость, смешанная с чем-то ещё, почти неуловимым. Страхом? Грустью? Я не могла разобрать. Я устала быть правильной. Устала жить чужими ожиданиями. Но был ли это мой выбор или бегство от боли, которую я не хотела признавать?
За завтраком всё выглядело как обычно. Андрей уткнулся в телефон, читая новости. Лиза болтала о предстоящей контрольной по физике. Я кивала, улыбалась, наливала кофе. Идеальная картина семейного утра. Но за этим фасадом была пустота, и я больше не могла её игнорировать. Я смотрела на мужа и думала: «О чём он думает? О своей блондинке? Планирует новое свидание?» И тут же ловила себя на том, что эти вопросы больше не ранят так, как должны были бы. Или я просто научилась прятать боль?
В офис я приехала с твёрдым намерением дать понять Владимиру, что готова… На что? Я ещё не знала точно. Но притворяться, что между нами ничего нет, я больше не могла. Его «Мерседес» уже стоял на парковке. Сердце забилось быстрее, но в груди шевельнулось и другое – чувство вины, которое я тут же подавила. Я оттолкнула его тогда, в коридоре, из страха. Теперь я боялась другого: что он отступит навсегда.
В лифте я проверила макияж, поправила волосы. Сегодня я надела тёмно-зелёное платье – Владимир однажды сказал, что зелёный мне идёт. Это был не случайный выбор, и я знала это. Коридор был пуст. Его дверь – закрыта. Наверное, на совещании. Я включила компьютер, пытаясь сосредоточиться на работе, но мысли возвращались к вчерашнему разговору. Как легко он отступил. Словно его слова в ресторане ничего не значили. Или он просто уважал моё решение? Не хотел давить? Эта мысль заставила меня задуматься: а что, если я сама всё усложняю?
Около одиннадцати раздался стук в дверь.
– Войдите.
Владимир появился на пороге с папкой документов. Строгий костюм, деловое выражение лица. Но в глазах мелькнуло что-то… Надежда?
– Инна Михайловна, нужна ваша подпись на этих документах.
– Конечно, – я протянула руку за папкой.
Наши пальцы соприкоснулись. Секунда, две… Я не отдёрнула руку. Подняла глаза, встретив его взгляд – глубокий, жгучий. Сердце стучало так громко, что я боялась, он услышит.
