Я мчалась сквозь ночь, не разбирая дороги, через пролесок, стараясь держаться, как можно дальше от трассы, ориентируясь на шум проезжающих машин, в темноте почти слепая. Босые ноги, исцарапанные колючками и камнями, шлёпали по влажной земле, а сердце колотилось так неистово, будто вот-вот вырвется из груди. Свобода! Наконец-то свобода! Я бежала к единственному человеку, кому могла довериться, – к сестре Аньке. Она старше меня на пять лет и с самого начала не одобряла мой брак с Верестовым. Анька всегда твердила: «Жениться нужно по любви». В отличие от нашего брата Виталика, который уговорил меня на эту авантюру. «Дела бизнеса, перспектива партнёрства», – повторял он, словно я была не младшей сестрой, а ценной акцией на бирже. Анька не согласилась, и между ними разгорелась настоящая война. Она даже не пришла на свадьбу – хлопнула дверью после очередной ссоры с Виталиком и уехала к себе, в скромную двухкомнатную квартиру на окраине города.
Нас трое: Виталик, Анька и я, Женя, самая младшая. Родители погибли, когда мне было десять, а Виталику – восемнадцать. Он взял на себя опеку над нами, хотя, я до сих пор не понимаю, как ему это удалось. Молодой, без связей, без денег – и вдруг, словно по волшебству, братец начал успешный бизнес. После смерти родителей он изменился: стал жёстче, целеустремлённее, но и холоднее. Иногда я ловила себя на мысли, что больше не узнаю его. Анька же оставалась моим якорем: читала мне книги перед сном, учила готовить, спорила с Виталиком, когда он слишком давил на меня. Но с годами пропасть между ними росла, и я оказалась меж двух огней.
Виталик всегда был главой семьи, но его забота граничила с диктатурой. Он решал, в какую школу мне ходить, с кем дружить, какие платья носить. Когда он объявил, что я должна выйти замуж за Верестова, его партнёра по бизнесу и друга, я пришла в бешенство.
– Ты серьёзно, Виталик? – я вскочила с дивана, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Замуж за Верестова? Зачем?
– Это в твоих интересах. Так совпало, тебе нужна его защита, а ему нужен статус женатого человека. Таковы условия нашего будущего партнёра – он богат и очень влиятелен. Если он войдёт с нами в долю, мы станем самыми крутыми девелоперами в городе. Разведётесь через пару лет. Ты в накладе не останешься. Фиктивный брак, он даже не притронется к тебе. Что ты теряешь в конце концов? Или ты всё ещё своего Ромку ждёшь? Слабак и малолетка. К тому же ПТУ-шник. Он же бросил тебя без объяснения причин. А ты потом разгребала за ним последствия его деятельности. Забыла? Могу напомнить. Кто тебя тогда из дерьма вытащил?
Крыть было нечем.
Анька, услышав из кухни предложение Виталика, ворвалась к нам как вихрь:
– Ты продаёшь её, Виталик? – кричала она. – Что вы там с этим проходимцем задумали? Зачем вам этот брак? Это не ваш грёбаный бизнес, это её жизнь!
Он холодно ответил, что она ничего не понимает, и велел не вмешиваться. После этого Анька перестала с ним разговаривать.
И вот я здесь – в разодранном свадебном платье, убегающая от навязанного мужа. Белоснежное чудо от кутюр, стоившее целое состояние, теперь выглядело как реквизит из дешёвого ужастика. Шлейф, которым восхищались гости, волочился за мной, цепляя придорожную грязь: репейник, ветки, пожухлые листья. Каждая колючка хватала подол, замедляя бег. Я представляла, как выгляжу: растрёпанная фурия с болтающейся фатой и размазанным макияжем, превратившим меня в енота-гота. «Водостойкая тушь», как же! Её явно не тестировали на невестах, убегающих через кусты.
Туфли на шпильках я сбросила ещё в саду особняка. Кажется, одна угодила кому-то в лицо – я услышала возмущённый вопль, но не остановилась. Всё, что имело значение, – бежать. Бежать от Верестова, от его хватки, от улыбки, которая никогда не касалась глаз. Каждый камешек под ногами, каждая ветка, цепляющая волосы, напоминали: я сделала это.
