Глава 1.
Надвигалась гроза. Со стороны леса заволокло тёмно-серыми тучами, грохотал накатывая волнами, гром. Периодически, вспышки молнии озаряли сгустившуюся темноту.
– Сено, сено в стог не собрали! – орала Анфиса Филипповна, бегая по двору и пытаясь загнать гусей.
– Щас вмиг соберём. Чего кипишь наводишь – её муж, Аркаша Петрович широко зевнул и почесав круглое брюшко, не спеша схватился за вилы.
Откуда-то выбежал Митька, средний сын.
– А ну Митяй, грабли бери и пошли сено в стог собирать – рявкнул он сыну.
– А больше некому что ли? Вон Федька есть, Юлька! Как чё, сразу Митька!
– Я сказал бери грабли и пошли! – погрозил сыну кулаком Аркаша Петрович. Он был с глубокого похмелья и голова гудела, как медный чан.
– Олухи окаянные! – заголосила Анфиса Филипповна. Она загнала гусей, закрыла сараи и сама побежала на луг, собирать сено – ведь пять коров. Пять! А за всем я одна должна смотреть! – причитала женщина, подбирая граблями почти просохшую траву и насаживая кучки на вилы, тащила в стог.
Начал дуть прохладный ветерок, разбавляя невыносимую духоту перед надвигающейся грозой.
– Ничего, успеем – прибежал Аркаша Петрович, а за ним недовольный Митька.
– Ладно, я припомню Юльке с Федькой – бормотал он, рьяно работая граблями.
– Федьке всего десять лет, а тебе лбу здоровому уже шестнадцать! Припоминать он собрался, постыдился бы младшего брата обижать – укорила мать.
– Федька маленький, а Юлька? Эта чё не помогает? Всё бережёшь её, вырастили из неё белоручку, а она и сидит целыми днями у окна, о принце мечтает – Митька сцепил зубы от злости на сестру. Ей уже восемнадцать стукнуло, а в голове ветер гуляет.
– Юлька, наша надежда на будущее. Вот как выйдет замуж за обеспеченного человека, так и вас своих братьев из кабалы вытащит – приговаривала Анфиса Филипповна, свято веря в свои слова.
Юлька они берегли, своего первенца. Как зря не били ремнём за шалости и не ругали за плохие отметки в школе.
Девочка росла раскрасавицей, каких свет не видывал. Густые пшеничного цвета волосы, волнами спадали до пояса. Небесно-голубые глаза в обрамлении густых чёрных ресниц и широкие брови вразлёт.
Личико напоминало по форме сердечко, с красиво очерченными пухлыми губками и вздёрнутым носиком.
Росточка Юлька была небольшого, а фигурой вышла такой хрупенькой, словно дюймовочка из сказки. А потому её все холили и лелеяли.
Аркаша Петрович в дочери души не чаял, хоть и находились сплетники, чесавшие языки о том, что не похожа их Юленька. Ни на отца, ни на мать.
– Что за бесовской народ? Как будто должны дети быть похожи на отца иль мать? – возмущалась Анфиса Филиппвна – в бабку мою она пошла, в Агафью. Та лицом справная была и первой красавице слыла в округе.
– Да пасти им что ли заткнуть? – пьяно произносил Аркаша, порываясь пойти и набить морду всем сплетникам.
– Да пусть языками чешут. Это от зависти они, успокойся – миролюбиво усаживая мужа за стол, приговаривала Анфиса. А сама смотрела на свою девочку – ягодку и ночи не спала.
***
Юленька весело припрыгивая, бежала домой. Мелкий моросящий дождик стал накрапывать уже когда она закрыла магазин и повесила табличку "Обед". Работала девушка продавщицей у частной предпринимательницы Меньшиковой Веры Игнатьевны.
После школы девушка не поехала в город, как все её одноклассники, а пошла работать. Так настояла любимая маменька, оберегая дочку от городских соблазнов.
– Не для того тебя рОстила. Дома сиди, да на работу ходи. Небось Верка тебя возьмёт в продавцы, у неё Галька в декрет уходит. Вместо неё пойдёшь. Повзрослеешь, опыта наберёшься. Как раз Митяй доучится, вместе с братом и поедешь в город.
Юлька особо и не рвалась. Жить у мамки с папкой ей нравилось. Мамка и стирала, и убирала, и готовила. Папка ей карманные деньги отстёгивал, работал он в колхозе, трактористом. Выпивал, правда. Но Юльку баловал и любил. А что ещё ей надо?
