Июнь 1985. Среда
Лорен опустила взгляд на свои ноги, крутившие педали велосипеда. Она направлялась к лесу. На девочке были новенькие бирюзовые высокие кеды, в принципе похожие на конверсы Чак Тейлор, о которых она мечтала, но только неоригинальные, из супермаркета Кеймарт. Лейбла «Чак Тейлор» сзади на них не было, но кеды все равно выглядели довольно круто. По крайней мере, так считала Лорен.
По-другому было нельзя: мама не раз говорила, что фирменные кеды они себе позволить не могут. Зато бирюзовых в школе ни у кого не было. Цвет был такой яркий, что они будто светились в лучах летнего солнца, но осенью, когда Лорен вернется в школу, они уже как следует поизносятся, так что она не будет выглядеть как лохушка.
Когда Лорен вернется в школу, ей будет уже почти пятнадцать (в конце ноября – еще пять месяцев ждать), а значит она окажется старше многих учеников девятого класса, но все же младше Миранды, у которой день рождения был неделю назад. Миранде никогда не надоедало напоминать ей об этом, ведь получается, что она получит права раньше, чем Лорен, но той было все равно: главное, что тогда можно будет ездить в школу на машине (пусть и не своей) вместо велосипеда.
Лорен знала, что мама против того, чтобы они с Мирандой встречались в лесу. Особенно после прошлого года, когда папу Лорен нашли неподалеку от той старой хижины. Мама считала, что это жутко и странно – гулять рядом с местом убийства твоего отца. Но Лорен мнение матери интересовало примерно настолько же, насколько мать – мнение дочери, то есть ни капельки. Мама никогда не любила папу так, как его любила Лорен. И не понимала, как той важно быть в лесу – в месте, где ее папа еще был жив.
Они с Мирандой всегда встречались у дерева-призрака. Это началось еще в детстве, так давно, что Лорен уже и не помнила, кому первому пришла в голову эта идея. «Встречаемся у старого призрачного дерева», – и вот они обе уже выходят из дома.
В тени таинственного леса они отправлялись на поиски приключений. Строили шалаши, бегали по ручьям, лазали по деревьям, катались на тарзанке. Неподалеку от хижины, запрятанной глубоко в лесу, они устроили секретную базу. Это было задолго до того, как там нашли папу Лорен, и к тому моменту девочки базу уже давно не использовали.
Но за последний год все поменялось. Миранде больше не нравилось пачкаться, кататься на тарзанке над журчащим ручейком, что извивался между деревьев, или валяться в сухих листьях. В основном ей теперь хотелось заниматься тем, что Лорен не привлекало: например, красить ногти, заплетать друг другу косы или говорить про парней, которых Миранда находила симпатичными, – и это всегда были парни постарше, парни, которым точно не могут быть интересны какие-то девятиклассницы.
Несмотря на это, девочки все равно предпочитали встречаться у призрачного дерева. Это было их особое место.
Лорен проехала мимо автокинотеатра «Империал», что на окраине города. Там показывали два фильма за один сеанс: «Балбесов» и «Кокон». Пустая парковка была завалена мусором, оставшимся с прошлой ночи: пустыми стаканчиками от попкорна, обертками конфет, окурками. Иногда Лорен помогала мистеру Харперу, хозяину кинотеатра, прибираться в обмен на 10 $ и бесплатный билет на вечерний сеанс для нее и Миранды. Но «Балбесов» Лорен видела уже дважды, а «Кокон», по словам Миранды, был про стариков, так что на второй фильм девочки никогда не оставались.
Задняя сторона киноэкрана упиралась прямо в лес, который подбирался к самому городу. Городок назывался Смитс Холлоу, что значило Лощина Смита, и Лорен всегда нравилось это название, потому что оно навевало мысли о «Сонной лощине».
