*
Даниэль
*
– Я раньше тебя увидел её капсулу за
бортом! – решительно заявил Рон, жадно разглядывая спящую девушку
через прозрачный купол. – Чур, я первый дам ей имя! Какое лучше:
Элли или Агата? Давай выберем из этих двух вариантов. Ты только
посмотри, какая хорошенькая! Красавица! Ух, я её зацелую! Станет
моей помощницей в починке корабля.
– Боюсь, это плохая идея, –
пробормотал я.
– Думаешь, она сломанная? –
озадаченно спросил Рон. – Так ведь ничего страшного, я починю!
Будет как новенькая.
– Думаю, что она живая, – просветил
я его, пытаясь прочитать письмена на её спасательном челноке.
Они были повреждены взрывом и
местами обуглились, так что всё я разобрать не смог. Лишь фразы на
элеонском: «Собственность корпорации Медикал-транс», «Объект для
медицинских опытов», «Высший уровень секретности» и «Осторожно:
хрупкий биоматериал».
Глаза оборотня округлились:
– Да ладно! Нет, ты чего-то
недопонял, брат. Смотри: тут написано, что это бионик!
– Да нет же! – покачал я головой,
прочитав ту надпись, на которую он показал. Сразу я эти письмена
даже не заметил. – Здесь указано, что рекомендуется работать с этим
хрупким живым организмом лишь бионикам. Наверное, потому, что
только роботы могут быть абсолютно стерильны, – я задумчиво потёр
лоб.
– И как нам теперь поступить? –
озадаченный Рон плюхнулся у стены прямо на пол. – Мы же с тобой
совсем того… не стерильные ни разу. Откроем капсулу – и всё,
девчуле конец. Жалко будет хоронить такую лапушку.
– Открыть всё равно придётся, – я
тяжело вздохнул. – Капсула неисправна. Ещё немного – и девушка
начнёт задыхаться.
– Я могу подвести туда кислород, –
предложил друг.
После серьёзной контузии часть его
мозга была повреждена и порой он вёл себя, как ребёнок, но в
технических делах по-прежнему разбирался отлично.
– И что потом? – неуверенно
посмотрел я на него. – Что с ней делать?
– Любоваться, – пожал плечами
Рон.
– И долго? – спросил я. – Сколько
она протянет без еды?
Рональд задумчиво почесал
макушку.
– Ладно, давай достанем. Судя по
данным на этом барахлящем табло, она дышит таким же воздухом, как и
мы. Здесь проблем не будет. С едой – разберёмся. Но что ты там
говорил про стерильность?
– Может, тщательно вымоем весь
корабль? Обработаем его дезинфицирующим раствором, – призадумался
я.
Рон посмотрел на меня с ужасом:
– Весь корабль? Прости, брат, но я
на такое не подписывался. И вообще, у меня аллергия на все эти
чистящие штуки. Слишком острый нюх и чувствительная кожа для этой
ядрёной химии. Лучше сразу меня прибей. А то у меня такой почесун
начнётся, что я на стены кидаться начну.
– Ладно, давай тогда я обработаю
только одно помещение. И поместим девушку туда. Будем держать там,
ради её безопасности. Например, в моей каюте, – предложил я, уже
заранее предвкушая, как мы будем делить с этой красавицей одно
жилище.
– Почему это сразу в твоей? –
протестующе фыркнул оборотень.
– Так у тебя же аллергия, ты сам
сказал! – напомнил я. – Почесун и всё такое.
– А, ну да, – сник мой товарищ. –
Слушай, а давай меняться? Пусть неделю она живёт с тобой, и неделю
– со мной, в моей каюте? Я вычищу все стены, потолок, пол и даже
вещи так, что будут блестеть! Только не химией, а просто мокрой
тряпкой. Может, с содой или солью. Или с лимонной кислотой.
– Смотри, дырку не протри, –
хохотнул я.
– Да ну тебя, ушастый! – возмутился
оборотень, и я увернулся от полетевшего в мою голову ботинка.
– Ой, ты глянь, у неё реснички
затрепетали! – воскликнул я.
Рона словно подхватил порыв ветра, и
через секунду он уже склонился над капсулой.
– Ух ты, да… – восхитился он. –
Значит, скоро очнётся. Надо поскорее вскрыть этот саркофаг, пока
она спит. А то напугается ещё наших инструментов. Кстати, запасной
одежды у неё с собой нет, так что придётся одолжить ей нашу. М-м-м,
как же соблазнительно она будет смотреться в моей футболке!
