Предупреждение о содержании
Внимание! Перед вами переиздание книги «Десерт для господина», ранее публиковавшейся под псевдонимом Анна Шерман. Текст прошёл частичную переработку с учётом требований актуального законодательства РФ, при этом основная сюжетная линия не изменилась.
Все события и персонажи, описанные в этой книге, вымышлены. Любое сходство с реальными событиями и реальными людьми случайно.
Эта книга содержит следующие триггеры: принуждение к близости, содержание в рабстве, жёсткий абьюз, издевательства, травмирующие действия, воздействие на сознание алкоголя и психотропных веществ, БДСМ, психические отклонения, замаскированные под БДСМ, хирургическое вмешательство, насильственная смерть.
Если что-то из перечисленного вызывает у вас тревогу, автор не рекомендует чтение данного романа. Здесь отсутствует романтизация насилия, а некоторые сцены описаны в откровенных подробностях. Принимая решение продолжить чтение, вы соглашаетесь с тем, что были заранее проинформированы и предупреждены автором об особенностях содержания этого романа.
Мира
Из всей группы я осталась последней на зачёте. Такое часто случалось у профессора Никитина. Он любил порядок, поэтому всегда шёл по алфавиту и на парах, и на защите курсовых, и во время сессии. С фамилией Яковлева я была обречена на самый продолжительный невроз и камерное общение тет-а-тет с одним из самых строгих преподавателей нашего вуза.
Приходилось подстраиваться. Все его дисциплины я изучала от корки до корки, ведь даже на пересдачах алфавитный порядок никто не отменял. У меня просто не было шанса.
Владимир Иванович Никитин для одной половины института был дьяволом во плоти, а для другой – предметом тайных воздыханий и влажных фантазий. В свои тридцать восемь он явно выделялся из преподавательского состава безукоризненным стилем, современными взглядами на жизнь и прибыльным побочным бизнесом. Не хватало ему только внешности Аполлона, но таинственная, немного зловещая аура и въедливый взгляд стальных серых глаз успешно компенсировали возможные недостатки.
Будучи маниакальным педантом, он всегда приезжал на занятия гладко выбритым с идеально уложенной строгой стрижкой: волосок к волоску. И его серебристая машина в любую слякоть всегда была идеально чистой, как будто заговорённой от брызгов и пыли. Обувь ослепляюще сверкала, а об стрелки на брюках можно было порезаться…
– Слабовато, Яковлева.
– Простите?.. – я так глубоко задумалась, что не сразу вернулась в реальность.
– Ваши ответы откровенно не тянут на зачёт, – он смотрел на меня, недовольно сдвинув брови и скривив рот.
– Но вы же сами говорили, что данная тема активно изучается всего несколько лет… Я описала все аспекты, которые смогла найти в рекомендованных вами источниках.
– Этого недостаточно. Вы можете готовиться глубже, – он пренебрежительно кинул мне шесть листов с ответами через стол.
– Простите… – это дурацкое слово снова вырвалось из моего рта. Вообще-то я умею дискутировать с преподавателями, но только не с Никитиным. В его присутствии я мгновенно лишаюсь способности критически мыслить и подбирать убедительные аргументы.
– Приедете на пересдачу послезавтра.
– Приеду?.. – я жила в общежитии в минуте ходьбы от здания вуза и удивилась его странной фразе.
Никитин взял в руки айфон и начал что-то в нём листать. Как оказалось – своё расписание.
– Послезавтра в семь вечера я смогу принять пересдачу у себя в офисе до начала экзаменов, потом уеду. Это единственный вариант, если хотите получить допуск вовремя.
– Хорошо…
– Записывайте адрес.
Трясущейся от волнения рукой я схватила ручку и накорябала название улицы и номер дома прямо на листах зачёта.
