– Ну и дождь! Целую неделю лил.
– Да, Свен, и не говори. Зато теперь грибы попрут. Надо
заготовить.
– Все ты о грибах своих. Твоя жена уже не знает, как тебя,
идиота, дома закрыть, чтобы ты ей их не носил.
– А что в грибах плохого?
– То, что их чистить и готовить надо. А ты насобираешь два
ведра, вручишь Милане и пойдешь спать.
– Ну тебя. Давай лучше сети поищем.
Найти расставленные до грозы сети было почти невозможно.
Рыбаки не успели их убрать, а стихия давно уволокла их дальше по
течению. Но надежда умирает последней.
– Смотри, тело.
После грозы по реке нередко плыл разный мусор, который
попадал в течение по воле судьбы. В этот раз рыбаки увидели тело
молодого парня, но не сильно-то удивились этому – мертвецы в реке
не такая уж большая редкость.
– Свен, у тебя багор есть! Давай достанем!
Мужчина схватил длинный багор и попытался задеть тело. Но
оно было слишком далеко, а когда рыбаки развернули лодку, стало
поздно пытаться вытащить парня.
– Эх, не вышло.
– Как думаешь, может быть живым?
– Этот? Не, жмурик точно. Кожу его видел? В воде дня три точно
пролежал. Ничего, где-то ниже по течению вынесет на берег. Жаль,
конечно, могли бы хоть в землю закопать.
Тело плыло все дальше. Из-за грозы на него не покушались
ни птицы, ни звери, только сейчас животные заинтересовались во
внезапном подарке. Река круто сворачивала, поток выбросил тело на
берег к целой куче мусора, скопившейся здесь после бушующей неделю
стихии.
Несколько минут ничего не происходило, только вода еле-еле
колыхала ноги тела. Ворон, круживший сверху, спустился вниз. Ему
хотелось полакомиться мясом, птица аккуратно подходила к телу, не
замечая никаких признаков жизни.
Но внезапно пальцы руки судорожно впились в песок. Ворон
взмахнул крыльями и улетел, оставляя воскресшего парня в
одиночестве.
Вода полилась изо рта парня, он начал кашлять, выплевывая
грязь. С трудом Ливий перевернулся на живот, продолжая
откашливаться и тяжело дышать.
Обычный человек ни за что бы не пережил такой заплыв, но
Ливий нельзя было назвать обычным. Разум парня мог рефлекторно
делать такое, что многие люди не способны делать даже в сознании. В
момент падения в реку Волк задержал дыхание, начав черпать кислород
из ресурсов своего организма. Несколько раз он дышал – тогда, когда
оказывался лицом не в реке, а к небу. Все это в бессознательном
состоянии, ведь удар головой о что-то твердое лишил парня
возможности полностью контролировать ситуацию.
Недостаток кислорода, переохлаждение, забитые дыхательные
пути, кожа в ужасном состоянии – Ливий сейчас больше был похож на
утопленника, чем на живого человека.
Попытка вобрать в себя ярь не сработала. Прошли восемь
дней с того момента, как Ливий упал с обрыва, но наркотик продолжал
действовать.
«Меня не нашли. Значит, сняли метку Мурса. Когда? Наверное, та
стрела, что попала мне в ногу. Хорошо подготовились. Если они
смогли снять метку мастера так просто, значит, та стрела была
работой хорошего магомеханика. Если Версутур мог использовать
Грирро с помощью медальона, то стереть метку с ученика стрелой –
реальная задача», – подумал Волк.
«Единство» хорошо сработало. Нужно было не только
заблокировать дорогу, но и сделать это в такой момент, чтобы
повозки Сильнара успели доехать до «Василиска». К тому же, Ливий
мог и не выйти из постоялого двора, это было бы безопасным решением
даже вдали от Штайна, и, скорее всего, «Единство» думало так же.
Все это было подстроено ими для чего-то другого, возможно, они
собирались напасть на отряд Сильнара, чтобы захватить перспективных
учеников и отобрать звено цепи, но Ливий спутал им карты.
«Единству» пришлось разыграть план попроще, чтобы обмануть Волка и
взять его – не так удачно, зато почти гарантированно. Но это не
сработало.
