Если мы чего-то не видим, ещё не значит, что этого не существует. В каждом уголке Земли есть глаза. Взгляды долгоживущих существ – Творцов Равновесия – внимательно следят, чтобы люди шли в правильном направлении.
Так было заведено испокон веков: сильные защищают слабых. Трепетно хранят баланс, который человеку не под силу увидеть или осознать.
Любая жизнь циклична, имеет начало и конец. Человечество зарождалось, уничтожалось и воссоздавалось вновь не один раз. Творцы Равновесия стремятся, чтобы каждый хрупкий цикл продлился как можно дольше.
Сегодня их мир держится на трёх основных столпах – хранителях баланса: жизни и смерти, истины и неведения, грани между смертными и бессмертными. Они являются высшим звеном иерархии и несут ответственность за порядок обоих миров.
Но так ли всё слажено и однозначно? На самом деле никто не знает, что будет завтра и как долго продлится вечность.
Наше время
Мир Творцов Равновесия.
«Какой же у него скверный вкус», – подумал Юро, окинув скучающим взглядом рисовавшего его портрет художника напротив. Оглядел мрачную, практически непроглядную комнату без окон, где под ногами ровным слоем, будто водная гладь, стелилась иссине-чёрная дымка.
Сам хранитель баланса жизни и смерти, закинув косу на плечо, восседал на огромном каменном троне, украшенном скульптурами черепов и костей; спинка стремилась к потолку и напоминала коренастое дерево. При таком освещении виднелся лишь силуэт юноши и его светящиеся тёмно-синие глаза.
Рядом гордо лежал чёрный лев с лазурным взглядом и узором того же цвета вдоль спины.
– Долго мне ещё позировать? – всё-таки решил спросить Юро.
– Потерпите, вы всего полдня здесь сидите. Это ведь тысячелетняя традиция.
Хранителю оставалось лишь тяжело вздохнуть и продолжать смотреть вдаль.
– Знаю, знаю…
– Что есть неделька на фоне вечности, запечатлённой на картине?
– Было бы здесь капельку светлее, а то слишком мрачно.
– Как по мне, под стать вашему образу.
– Стереотипы, да и только.
– Я бы назвал это бессмертной классикой.
– Ты художник – ты так видишь.
Он ничего на это не ответил, лишь ещё глубже погрузился в рисование.
Минуты тянулись как часы, да и постоянно поддерживать эту «загадочную дымку» на полу было весьма утомительно. Люди назвали бы её магией.
С каждого, кто находился на вершине иерархии, однажды была написана картина. Их вывешивали в местном историческом музее. Стоит заметить, что коллекция там собралась немаленькая, хотя ввели эту традицию всего сотню тысяч лет назад.
Спать им требовалось всего пару раз в неделю, так что на усталость художника полагаться не приходилось. Оставалось надеяться, что он хотя бы проголодается, но этого всё не происходило.
Процесс мог затянуться надолго, если бы снаружи не раздался вопль, а сразу следом крик о помощи.
– Что там происходит? – спрашивал художник.
– Не знаю, самое время разобраться, – отвечал Юро, спрыгивая с трона. Положил ладонь на голову льву. – Пойдём, Нерон.
В эту же секунду оба исчезли. Дымка на полу моментально рассеялась.
Оказавшись на улице, он осмотрелся. Снова раздался крик. Доносился из сада у его дома. Метнувшись туда, хранитель обнаружил сидящую на земле перепуганную горничную. Та, не в силах вымолвить и слова, указывала вглубь деревьев и кустарников.
Укрывшись в зелени, десять тварей окружали садовника. Морды все разные: и обезьяньи, и птичьи, и напоминающие грызунов. Когтистые лапы, у некоторых заострённые крылья и хвосты.
Взбесившиеся химеры были готовы кинуться на прижавшегося к дереву мужчину. Но Юро, замахнувшись косой, буквально за пару секунд промелькнул между ними, и на землю упало три головы. Они начали исчезать, распадаясь на чёрную пыль.
