Прошёл месяц после событий в санатории. Наступило лето. За это
время бабе Кате и деду Василию выдали квартиры, на первом этаже
дома, в котором жили их соседи по бараку. Квартирки были маленькие,
но уютные. Зоя Николаевна обустроила жилища стариков по своему
вкусу. Мещерский и Булавин тоже не остались в стороне.
Баба Катя говорила, что теперь до ста лет будет жить, как
королева. Дед только кивал в ответ.
После больницы Клава поселилась у Марины. Скучно ей было одной
дома сидеть. После травм, полученных во время похищения, ей нужно
было время для восстановления. Иван не имел ничего против. Гостевых
комнат было несколько и все они пустовали.
Николай Николаевич занимался какими-то делами, в которые своих
сотрудников не посвящал. Марина работала в кафе и пыталась
выяснить, какие слова использовал Циклоп, когда гипнотизировал
Кирилла. Но ничего не получалось. Картинка в голове не
появлялась.
Почти каждый день они с Клавой ездили в посёлок, навестить
Катюшу – дочь Марины и приёмную семью, в которой девочка
воспитывалась с самого рождения.
Иногда у Марины появлялось желание забрать дочь, прямо вот так
забрать, увезти домой и не расставаться ни на миг. Но сияющие
счастьем глаза девочки, играющей с маленьким братиком, родившемся у
приёмных родителей год назад, останавливали Марину. Не могла она
сделать свою доченьку несчастной.
Иногда по ночам Марина плакала. Горько было осознавать,
что её ребёнок растёт в чужом доме, но поделать ничего не могла.
Так сложилась её жизнь. Пять лет Марина искала малышку. Спасибо
Николаю Николаевичу. Помог.
Иван всегда чувствовал и понимал тоску Марины. Старался,
как мог, поддержать и подбодрить любимую. Бывало, что ночи напролёт
говорили они о жизни, о любви, о детях. Эти ночи приносили женщине
успокоение, но не на долго. А тут ещё проблемы с сыном не давали
покоя.
За этот месяц произошло одно очень важное событие:
вернулись Игнат Савельевич с Петром. Они привезли Елену. Бывшая
раньше эдакой сдобной булочкой, дочь доктора превратилась в ходячий
скелет. Экспедиция по спасению заняла много времени. Пришлось
ждать, когда полностью сойдёт снег и лесные тропы просохнут.
Иван возил Марину и Клаву несколько раз в Сосновый Бор. Игнат
Савельевич заметно постарел. Чувствовал он себя очень плохо. Да и
как тут не затосковать. Единственная дочь выглядела старше своего
отца, почти не разговаривала и ходила постоянно в чёрном. Врачи не
могли ей ничем помочь, как и отец. Только время должно было вернуть
Елену, сгладив внушение проповедника секты.
Наталья – жена Игната Савельевича постоянно готовила свои
коронные блюда, чтобы подкормить Лену. Но та отказывалась от
вкусной еды и ела только хлеб, запивая его водой.
Однажды, в присутствии гостей, она прошептала за
столом:
- Есть ничего нельзя, а то будут бить. Охранники будут бить.
Больно. – и заплакала.
Клава подошла к ней, села рядом, обняла за плечи и
сказала:
- Лена, я твой личный охранник и никому не позволю даже пальцем
к тебе дотронуться. Ешь, дорогая… Ешь… Ты же помнишь меня? Я слов
на ветер не бросаю.
- Ты – Клава. Я тебя помню… Но они сильнее… Они страшные… -
ответила дрожащим голосом Елена.
- Нет их здесь. Ты дома. Вот посмотри. Это твой папа, это
Наталья – его жена, это Петя – сын Наташи. А с этой стороны – Иван,
Марина и я. Здесь собрались только твои друзья и мы будем защищать
тебя, если потребуется, - потом подвинула к Елене тарелку с пюре и
котлетой. И стала кормить женщину с ложечки, как маленькую.
От этой картины Марину бросило в дрожь. Игнат Савельевич
кашлянул несколько раз и быстро ушёл из-за стола. Наталья
расплакалась:
- Вот до чего человека довели. Ешь, деточка, милая моя. Клава
покормит тебя и не даст в обиду.
