Сознание возвращалось медленно, с трудом. Первое, что
почувствовал – боль. Сильнее всего болели голова и нога, но и всё
тело тоже ныло, где сильнее, где слабее. Непривычное ощущение. То
есть, с болью-то я был, конечно, знаком – за свою, не самую
короткую жизнь, в какие только авантюры не влезал, – но обычно
регенерация справлялась с любой травмой или раной, которую ещё и не
так просто было получить, за секунды. А сейчас боль длилась и
длилась, не собираясь уходить. Что происходит?
Постепенно выныривая из темноты беспамятства, стал осознавать
всё больше. Я лежал на странной, равномерно покачивающейся,
неровной поверхности, а в лицо то светило солнце, то исчезало, и
снова появлялось – это я чувствовал даже с закрытыми глазами. И ещё
– слабость. Никогда себя таким не чувствовал, казалось, даже веки
поднять нет сил.
Но я всё же смог открыть глаза и тут же широко распахнул их. Вот
такое я точно не ожидал увидеть – надо мною возвышался орк. И не
просто возвышался – он меня нёс. На руках. Как ребёнка. Я не то
чтобы много знал об орках, но видеть их приходилось. И если они
кого и таскали, то исключительно перекинув через плечо. И неважно
кого – раненого сотоварища, связанного пленника, собственную
женщину, – но только на плече.
А не так, как меня – пристроив мою гудящую голову на своём плече
и аккуратно держа под спину и колени. Я так когда-то младшую
сестрёнку в постель относил, когда она, заигравшись, засыпала прямо
в главном зале, на полу у камина.
Наверное, я всё же чего-то об орках не знаю…
Отведя взгляд от тяжёлой серо-зелёной челюсти, огляделся,
насколько мог. Орк шёл по лесу, и пробивающиеся сквозь листву
солнечные лучи скользили по моему лицу, время от времени ослепляя,
заставляя жмуриться. Вокруг были лишь стволы деревьев и мелкий
подлесок, определить, где мы находимся, было совершенно невозможно,
такой лес мог быть где угодно.
– Куда ты меня несёшь? – не выдержав, спросил у орка.
– А, очнулся, – радостно оскалился тот, сверкнув огромными
клыками. – Вот и славно. Сейчас привал устроим, тебе поесть нужно,
двое суток голодный, а тебе сил набираться надо, иначе не
поправишься. Пить хочешь?
Я кивнул, продолжая недоверчиво смотреть на орка, который
говорил правильными фразами и абсолютно без акцента. Орки так не
говорят.
В это время странный орк остановился, медленно опустился на одно
колено, пристроив мои ноги на другое, а освободившейся рукой снял
откуда-то с пояса большую флягу и, выдернув пробку зубами, поднёс
горлышко к моим губам. В пересохший рот полилась живительная влага,
которую я жадно глотал и не мог напиться.
– Хватит пока, а то вырвет, – убирая от моего рта флягу, буркнул
орк. – Потом ещё дам. Потерпи немного, река недалеко, там и привал
сделаем, поешь.
И он снова зашагал в одному ему известном направлении. Судя по
лучам солнца – на северо-запад. А ведь именно туда я и сам бы
направился, если бы мог.
– Куда ты несёшь меня? – повторил я свой вопрос.
– Домой, – пожал плечами орк. – То есть, я не знаю точно, где
твой дом, но о том, что вы за Хрустальными горами живёте, все
знают. Туда и несу пока. А там или скажешь, куда дальше, или сам
уже на ноги встанешь.
– Почему? – только и смог выдохнуть. Орки никогда и никому не
помогают, если не предложить денег, они наёмники – и этим всё
сказано. Они скорее прибьют тебя ради твоего кошелька, чем спасут,
дадут умереть от жажды, но не напоют. – Почему ты мне помогаешь? И
как мы встретились?
– Не помнишь, да? А вроде видел меня. Хотя почти сразу сознание
потерял, так что, не удивительно. А что ты вообще помнишь?
Я задумался. Действительно, а как я вообще оказался в таком
состоянии? Гудящая голова отказывалась вспоминать. Гудящая? Ещё и
болит на затылке. С трудом поднял руку, нащупал повязку. Это у меня
что, голова разбита?
