Летняя жара настолько удручающая,
что я еле ноги передвигаю.
Опять возвращаюсь ни с чем. Тетя
меня точно убьет. Но разве я виновата, что на работу сейчас не
берут без образования? Еще и не на полную ставку.
Тяжело вздохнув, вхожу в прохладный
подъезд и нажимаю на кнопку вызова лифта. Снова сломался. Да что ж
за день сегодня такой? Приходится подниматься на шестой этаж
пешком. Пальцев правой руки уже не чувствую от тяжести пакета.
Надеюсь, ничего не забыла купить, а то точно отправит обратно.
Дойдя до нужного этажа, опираюсь
рукой на стену и пытаюсь отдышаться. Сердце тяжело колотится, но
это даже не от усталости, а от того, что я точно знаю, что
последует после того, как я войду в квартиру.
Ежедневная ругань тети вошла в
привычку и мне бы уже не обращать внимания на ее постоянные упреки,
но не получается. Даже спустя два года жизни в ее доме я чувствую
себя виноватой в том, что пришлось сидеть у нее на шее. Хотя я бы
не назвала это сиденьем на шее. Каждый день после школы я
отправлялась работать в ее кафе официанткой, делая уроки в
перерывах или пока было мало посетителей.
Сейчас же мне нужно поступать, но
что-то мне подсказывает, что на бесплатное я не поступлю, а платное
тетя тянуть на себе не станет.
Достаю ключи и вхожу в квартиру.
- Явилась? – встречает меня уже с
порога.
Тетя стоит, уперев руки в бока,
наблюдая пока я разуваюсь.
- Да. Всё купила.
- Ну конечно. На мои-то деньги.
- Я тоже зарабатываю, просто вы
оставляете мою зарплату у себя, - устало выдыхаю, протискиваясь
мимо нее на кухню.
- Твой мизер не стоит даже
разговоров. А я трачу столько, что уже могла бы накопить себе на
еще одну квартиру для сдачи в аренду. Но нет же, свалились на мою
голову ты вместе с твоей бабкой.
Прикрываю глаза, стараясь не
реагировать.
Когда тема касается бабушки, я
готова за нее вцепиться в лицо даже тете, не боясь о
последствиях.
- Мы не виноваты, что бабушка
заболела и ей требуется постоянное лечение, - выкладываю на стол
бутылку молока и гречку. – Я каждый день пытаюсь найти другую
работу, даже рассматриваю варианты работы онлайн, но без хорошего
знания языка невозможно найти даже фриланс.
А учить ничего я не успеваю из-за
того, что вытираю столы и обслуживаю пьяных гостей в ее кафе. Но о
последнем умалчиваю.
- По поводу лечения, - привлекает
мое внимание тетя. – Звонили из больницы. Сказали, бабке твоей
стало хуже. Нужны новые лекарства и подключение к аппарату.
Резко вскидываю глаза, чувствуя, как
внутри все холодеет.
- Как хуже?
- А вот так. Ей уже под семьдесят,
не удивительно, что еле дышит. Но денег у меня таких нет. Я не
Рокфеллер, чтобы подавать милостыню черти кому.
Бабушка – это родная мама моего
отца. Единственная, кто остался у меня из близких. Мама с папой
погибли в автокатастрофе десять лет назад, с тех пор бабушка была
единственной, кто заботился обо мне.
На глаза наворачиваются слезы.
- Как же так? Где искать деньги?
- А не надо ничего искать. Я уже все
нашла. Можешь поблагодарить тем, что сегодня выйдешь на смену в
последний раз.
Непонимающе впиваюсь в ее лицо
потерянным взглядом.
- Что нашли?
- Работу тебе нашла, недотепа.
Прекрасную. Высокооплачиваемую. Я бы и сама пошла, но по возрасту
не гожусь.
- Что за работа?
- Прислугой в доме одного очень
влиятельного человека Алана Вознесенского. Слышала о таком?
- Нет.
- Не удивительно, - отмахивается
она, стаскивая с плеча полотенце и направляясь к кастрюле, в
которой судя по запаху готовится гуляш. – Так вот, его домохозяйка
ищет прислугу. Лично для него.
- Прислуга лично для него? Ему
необходим уход? – не совсем понимаю я.
- Дура ты. Ты видела его? Какой
уход? Нет. Но этот человек очень… специфический, скажем так. В его
доме всего одна прислуга в возрасте – это Наталья Сергеевна. Моя
близкая знакомая. Вот через нее я как раз и узнала, что ему нужна
работница. На сколько я поняла, ты должна будешь убирать лично его
комнату, кабинет, помогать по дому Наталье и что-то еще, о чем она
сказала поведает тебе при личной встрече. Адрес я их записала и
сказала, что ты отправишься туда сегодня же.
