Облака густые, тяжелые и светлые, как будто горы из первого снега. Они низко плывут по небу над темной рекой. Плывут, в морозном декабре, обдавая реку снежным холодом. Только вот река почему-то не замерзает. Должна встать, скованная льдом, но все никак. Течет река Волга.
– Машина вот стоит, а Риммы нет! – Среднего роста, хорошо одетый мужчина указал на «Мазду» красного цвета.
Автомобиль стоял у самой воды: место безлюдное, с дороги машину не увидеть – мешал кустарник. Берег низкий, пологий, удобный для купания; возможно, в летнее время это место использовалось как пляж. В двух-трех километрах вверх по реке дымил и шумел горно-обогатительный комбинат, где работала пропавшая Сухаркова.
– Когда вы машину обнаружили? – осматривая берег, спросил майор Павлов.
Погода сухая, почва твердая, трава, следы ног на такой сохраняются плохо.
– Сегодня утром. И сразу к вам.
– А как вы обнаружили машину?
– По телефону.
– А телефон в машине?
– И телефон, и сумочка с документами…
– Сумочка.
Павлов осторожно открыл переднюю дверь со стороны пассажира. На правом переднем сиденье лежала открытая дамская сумочка, в ней виднелся смартфон в красном чехле. И кошелек – такой же красный. Вынимать Максим ничего не стал.
– В кошельке есть деньги? – спросил он, обращаясь к мужу пропавшей женщины.
– Я не знаю! Не смотрел!
– Почему?
– Римма же не просто так пропала! Ее могли похитить!.. Преступники могли оставить отпечатки пальцев… Вы же из полиции, вы должны это понимать!..
– Могли похитить? – Максим внимательно смотрел на Сухаркова, ожидая правдивого ответа.
Не его это дело – выезжать на такие вот мелочи. Он же не опер, занимающийся розыском пропавших без вести; майор Павлов – начальник отделения уголовного розыска. Более того, заместитель начальника полиции по оперативной части. Не всей полиции, только криминальной, но тем не менее. А выехать пришлось, потому как у этой криминальной полиции появился вдруг новый начальник. Майор Стасов. Егор, конечно, достоин столь высокого назначения, Максим даже не пытался возражать, но все равно обидно. Не до боли, нет, слегка, но обидно. А Стасову все равно, он уже вовсю чувствует себя большим начальником. И уже снизошел до Сухаркова, который в своем настойчивом требовании заняться розыском жены дошел до него самого. И не в службу, а в дружбу попросил Максима принять меры. А начальству отказывать не принято, тем более уважаемому.
– Могли похитить! – И Сухарков так же пытливо смотрел на Павлова, но в ожидании подвоха.
– А ограбить не могли?
– Так кошелек же на месте…
– А деньги?.. Может, кошелек оставили, а деньги унесли. Или карточки.
– Карточку… Да, банковские карточки, – кивнул Сухарков.
– Вот видите!
– Дело в том, что у нас общий счет… Нет, у Риммы есть и свой счет… Деньги с карточек не снимались, – пожал плечами мужчина.
– А телефон?.. Вы звонили жене?
– Нет… То есть да.
– Звонили или нет?
– Ночью нет. Утром позвонил.
– А ночью почему не звонили?
– Ну как вам сказать…
Максим присел перед водительской дверью, осмотрел землю. Трава, твердый грунт, и все же он заметил мелкие углубления в почве. Похоже, длинный тонкий каблучок.
– Какую обувь носит ваша жена? – спросил он, обращаясь к Сухаркову.
– Как это какую?
– Туфли на шпильках носит?
– На шпильках? – на мгновение задумался Сухарков. – На шпильках носит!
А следы от шпилек вели к реке. Следов от подошвы невооруженным глазом не разглядеть, зато тонкие каблучки отпечатывались четко. Римма вышла из машины, какое-то время стояла на месте, переминаясь с ноги на ногу, а затем зашла в воду. В этом месте следы заканчивались. Неужели поплыла в одежде?
