POV Орлова Варя
– Орлова, давай встречаться?
Это был уже пятый десятиклассник за
сегодня. Ребятки будто с ума посходили после урока истории! И
главное – ладно мой класс! Евгений Викторович именно на нашей
истории решил меня «поддержать» после смешков трёх красавиц и их
подпевал на предмет моей фигуры. Историк заявил, что с полненькими
девочками встречаются только уверенные в себе мужчины. Но откуда
ребятам с параллелей это знать?!
– Макаров, – улыбнулась я, показав
оскал во всей красе так, что конкретно эта «сильная личность»
сделала от меня два шага назад. – Я стараюсь не матерится… но если
ещё раз услышу этот вопрос – твои предки перевернуться в гробу,
сочувствуя тебе. Усёк?
Ванька сделал ещё шаг назад.
«Хоккеист, блин! Конечно! Как его с
таким характером ещё не раскатали по льду тонким слоем?!»
– Вижу, что усёк. Сделай доброе дело
– остальным мой совет передай. Говорят, среди мужской братии есть
такое понятие, как «солидарность». Вот и выручи дружков! – Я
выставила указательный палец, прямо любуясь, как у Ивана из 10 «А»
глаза в два раза увеличиваются. – И не дай вам Бог на меня
поспорить… Узнаю – утоплю в сортире первого, кто попадётся под
руку! Смиритесь! В этой школе конкретно для этой «полненькой», –
тыкнула в свою грудь пальцем, выплёвывая определение историка, –
сильных личностей не имеется. Свободен!
Макаров быстрым шагом вылетел из
столовой.
Я счастливо улыбнулась, возвращая
всю свою любовь булочке с маком.
– Моя хорошая, – улыбнулась сдобе, –
только с тобой у нас самые искренние отношения…
– И это уже серьёзный повод для
размышлений.
Я повернула голову, уже собирая
фразу для язвительного ответа, но застыла, встретившись взглядом с
самым невыносимым старшеклассником Второй Новосибирской
гимназии.
«Воробьёв!»
Замерла всего лишь на секунду! Но и
этого хватило, чтобы мою реакцию заметили и обсмеяли:
– Чего рот раскрыла? – усмехнулся
идеал всех девчонок… девчонок, в чьи ряды я встану только под
дулом… даже не автомата! Танка! – Тебе булочку твою в клювик
затолкать?
Почти родной сарказм, которым меня с
шестого класса потчует этот гад, помог прийти в себя.
– Воробьёв, – пропела ласково
фамилию своего личного ночного кошмара, отчего улыбка первого
красавчика школы быстро увяла. Так было каждый раз, и я успешно
пользовалась этим. – О своём клювике беспокойся. Летел бы ты…
вооооон туда. За первый столик. Смотри! Там тебя твои курочки
заждались. Маааашут, красотки какие.
Слова растягивала специально, в своё
удовольствие, наслаждаясь реакцией застывшего парня. Получалось так
приторно-елейно! Прям «бр»! Воробьёв аж застыл, будто в соляной
стол превращаясь.
И так было всегда! Как только моя
широкая улыбка летит в его сторону колючими стрелами, он начинает
краснеть, закипая, как чайник. Сразу становится понятно: у пацана
вот-вот фляга засвистит!
– Иди. Почирикай им. А от меня
отъеб…сь. Ооох! – виртуозно изобразила испуг, распахивая глаза
пошире, а рот прикрывая ладошками. – Матом сказала! – выдохнула с
придыханием. – Стыдно кааак! Надо срочно идти мне…
– Куда? – вырвалось у
одиннадцатиклассника.
– В церковь! За епитимьей!
– За чем? – ещё больше удивился
гадёныш.
– За тем, без чего ты шагу не должен
делать по земле нашей бренной.
– Орлова! – Видимо, Димка вспомнил,
что такое «епитимья», потому как раздражение вернулось в каждую
клеточку его тела. – Ты вообще дура?
– В обществе, – фыркнула я,
поднимаясь со стула.
«Реально бесит! Хрен даст
поесть!»
– Чего?
– Не «вообще», говорю, а «в
обществе»! В твоём обществе, Воробьёв. Как только ты приближаешься
ко мне, я резко начинаю чувствовать флюиды отупения.
– Отупения, значит?! – скрипнул
зубами одиннадцатиклассник. У меня прям дрожь по коже побежала.
Жесть! Разве можно так со своими зубами?! – Ты напрашиваешься!
Ближе подойду.