По-моему, я некогда убил девушку, похожую на эту.
Да, точно. Ее звали Эмили Данаггер. Она погибла лет в тринадцать от рук подрядчика, работавшего над домом ее родителей. Тело ее было замуровано в чердачную стену и закатано штукатуркой.
Моргаю и невнятно бормочу в ответ на какой-то вопрос, только что заданный сидящей рядом девушкой. Скулы у Эмили были повыше. И нос другой. Но форма лица практически такая же, словно я смотрю на девушку, за которой шел по следу наверх, в гостевую комнату. Дело заняло почти час. Я вонзал атам в одну стену за другой, а она выскакивала оттуда, все время стараясь оказаться у меня за спиной.
– Обожаю фильмы про монстров, – говорит сидящая рядом девушка, чье имя я не могу вспомнить. – Мои любимчики Пила и Джейсон[1], однозначно. А твои?
– Да я ужастики как-то не очень, – отзываюсь я, не упоминая о том, что ни Пила, ни Джейсон, строго говоря, монстрами не являются. – Мне нравится где взрывы, спецэффекты.
Кейт Хект. Вот как ее зовут. Очередная старшеклассница из «Уинстона Черчилля». У нее орехового оттенка глаза, несколько великоватые для ее лица, но красивые. Понятия не имею, какого цвета были глаза у Эмили Данаггер. К моменту нашей встречи вся краска из них давно вытекла. Я помню ее лицо, бледное, но не слепое, проступающее сквозь потускневший цветочный рисунок на обоях. Теперь-то это кажется тупостью, но в тот момент это была самая захватывающая игра в «шмяк-крота» с мертвой девушкой в роли последнего. Я весь взмок. Это случилось давным-давно, когда я был гораздо моложе и возбудимее. Оставалось еще много лет до встречи с призраками, обладающими какой-то реальной силой, – вроде Анны Корлов, девушки, которая могла бы в любой момент вырвать мне хребет, а вместо этого в итоге меня спасла.
Я сижу в угловой выгородке кофейни на Бей-стрит. Напротив меня Кармель с двумя друзьями, Джо и Чедом, они, по-моему, вместе класса с седьмого. Фу. Рядом со мной Кейт Хект – предполагается, что у меня с ней свидание. Мы только что посмотрели кино, про что не помню, но, кажется, там были гигантские собаки. Кейт разговаривает со мной, преувеличенно жестикулируя, вскидывая брови и демонстрируя в улыбке безупречные благодаря проношенным все детство брекетам зубы, – старается привлечь мое внимание. Но я могу думать лишь о том, что она похожа на Эмили Данаггер, только куда скучнее.
– Ну, – неловко говорит она, – как тебе кофе?
– Неплох, – отвечаю я. Пытаюсь улыбнуться.
Она ни в чем не виновата. Это Кармель уболтала меня на этот фарс, и я сам согласился в нем поучаствовать, только чтобы она заткнулась. Чувствую себя свиньей за напрасно потраченное Кейт время. И еще большей свиньей за то, что втайне сравниваю ее с мертвой девушкой, которую убил четыре года назад.
Разговор буксует. Я делаю большой глоток кофе, он здесь и впрямь неплох. Много сахара, взбитых сливок и тертых орехов. Кармель под столом пинает меня, и я едва не проливаю кофе себе на подбородок. Когда понимаю взгляд, она болтает с Джо и Чедом, но она сделала это явно намеренно. Ухажер из меня никудышный. Левый глаз у нее начинает дергаться.
Я кратко прикидываю, как повести вежливую беседу. Но я не хочу поощрять эту историю и динамить Кейт. Вообще загадка, почему ей захотелось выйти в свет со мной. После того что случилось в прошлом году с Майком, Уиллом и Чейзом – Майка убила Анна, а Уилла и Чейза сожрал призрак, убивший моего отца, – я в «Уинстоне Черчилле» пария. Меня никогда не связывали с этими убийствами, но все что-то подозревают. Знают: парни меня ненавидели и в итоге умерли.
