Посчитав, что до ужина (в 20-00) ещё масса времени, Сергей Нарышкин отправился в село пешком.
Ему было почти тридцать пять. Замечательный возраст! Спортивное сложение. На руках и ногах набухали мускулы. Загорелая кожа блестела потом. Лицо типично славянское. Русые волосы сами собой разделялись на прямой пробор.
В село по асфальту можно было попасть двумя путями. Если свернуть сейчас направо, в сторону Челябинска (о том предупреждала стрелка указателя), то выйдешь к медгородку. Если прямо идти (по указателю – на Увелку), то путь будет длиннее, но попадешь в самый центр села. Его Серега и избрал.
Навигацию эту ему подсказала симпатичная горничная, из местных. Но отчего-то ничего не промолвила про грозу и дождь. А свинцовая туча уже двигалась пешеходу навстречу.
Встал вопрос – кто быстрее: Сергей доберется до спасительной крыши или таки ливень прищучит его в дороге?
Нарышкин ускорил ход, но ещё не бежал, хотя мог – на нем был спортивный костюм и кроссовки удобные на ногах.
В селе было тихо. Казалось, что дома, палисадники, огороды и сама улица съежились в предчувствии ливня. А гром гремел, молнии блистали да и сами тучи уже над головой. Казалось – вот-вот…
Нарышкин упрямо твердил себе – не побегу; вон, кажется что-то похожее на сельский дворец культуры; совсем немного осталось; дойду…
Он уже вертушку прошел, заменяющую калитку в ограде, когда первые крупные капли тяжело упали на землю, взбивая пыль. И тут Серега припустил…
На высоком и широком крыльце СДК стоял мужчина с тугим хвостиком волос на затылке и с любопытством наблюдал, как приезжий спасается от грозы. Неизвестный стоял неподвижно – несуетностью и основательностью своей напоминал камень, торчащий в стрежне реки, о который разбиваются струи.
Но струй не было – в смысле, потока зрителей – он стоял один и наблюдал за бегущим от дождя человеком.
– Успели? – приветливо спросил, когда Нарышкин, прыгая через две ступени, взлетел на крыльцо.
– Да уж, – посетовал тот, – ещё бы чуть-чуть и до нитки.
– Ну, пойдемте в зал, – пригласил местный, будто специально поджидал последнего зрителя и распахнул перед ним дверь. – У нас сегодня генеральная репетиция.
В полупустом концертном зале под музыку из колонок нарядные женщины (в русских народных платьях) задорно пели про Дарью, которая и собой-то хороша и душой не подвела.
Мужчины сели в ближайшие от входа кресла.
У блогера по жизни Нарышкина зачесались руки – достал мобилу:
– Можно?
– Что? Снимать? Да пожалуйста!
Артисты на сцене меняли друг друга, ведущие торжественно анонсировали в пустующий зал – генеральная репетиция!
А Нарышкин снимал!
– Здорово! – высказал он свое восхищение мужику с косичкой на затылке.
Тому понравилась похвала. Улыбнувшись, протянул ладонь для пожатия:
– Илья.
– Сергей. Нарышкин. Блогер.
– Сегодня генеральная репетиция. А через три дня районный конкурс. Комиссия приедет. Впервые, кстати. Обычно мы в район катались. А дома и стены помогают – дадим им жару. Вы, как я понял, из санатория – так приходите, если дождя не будет.
– Крыша промокает? – пошутил Серега.
– Вы промокните. Нет машины?
– Я из Москвы. А в столице сейчас каршеринг в моде – удобно, никаких заморочек.
– Как к нам попали?
– Врачи рекомендовали гастрит придушить.
Илья оказался пророк и философ в наряде цыганского барона. В концерте он тоже участвовал и скоро ушел на сцену.
Нарышкину он понравился.
На сцене цыгане, целый табор – с гитарой и песней, как положено. А новый знакомец мастерски так подсвистывал, поощряя приплясывающих.
Когда сценка с цыганами закончилась, Илья вернулся на свое место рядом с Нарышкиным. Лоб у него сморщился, лицо сделалось значительным и важным – то ли ещё в сценическом образе, то ли собирается что-то сказать. Но молчал…
