Милиционер, то есть, конечно, полицейский, смотрел на Веру Васильевну неодобрительно:
– Вы хорошо понимаете, что делаете? – спросил он как-то даже сварливо.
– Хорошо. – Вера Васильевна ответила сухо, чтобы сразу пресечь дальнейший разговор и пойти заниматься своими делами.
– Вы отказываетесь писать заявление о том, что у вас пропало. Таким образом, я не смогу задержать преступника.
– У меня ничего не пропало. – Говорить еще суше у Веры Васильевны не получалось.
– Хорошо, не у вас. В отделении. Вот ваша сотрудница утверждает.
Вера Васильевна многообещающе посмотрела на свою сотрудницу. Впрочем, сотрудница, кажется, не сильно испугалась.
Вера Васильевна тяжело вздохнула. У полицейского-милиционера была желтоватая кожа, мешки под глазами, выглядел он нездоровым, несмотря на явную молодость.
– Вас как зовут? – спросила она.
– Иван Евгеньевич.
– Иван Евгеньевич, я думаю, наш разговор можно закончить. Извините, что побеспокоили. А наша сотрудница (последнее слово Вера Васильевна произнесла с выраженным ударением) нальет вам в комнате отдыха горячего чаю. И проводит вас. С ней вы сможете обсудить мой неправильный подход к проблеме правонарушений в этом отделении. Надеюсь, Марина Валерьевна, с этим вы справитесь. И с чаем, и с обсуждением.
Марина Валерьевна, к мстительному удовольствию начальницы, покраснела.
– Постараюсь, – пробормотала она скороговоркой, пока Иван Евгеньевич выбирался из кресла.
Вместе они наконец вышли из кабинета. Вера Васильевна немного погримасничала, чтобы избавиться от прилипшей улыбки. К сожалению, одиночество ее долго не продлилось.
– Вера Васильевна, – возбужденно обратилась к ней старшая сестра отделения, влетая в кабинет, – я тут ни при чем. Я эту вашу… – Старшая запнулась, явно удерживаясь от нелестного эпитета, – …предупреждала, чтобы она в милицию до вашего прихода не звонила!
– Оксана Петровна, она не «эта» и не «моя». Она – наш с вами общий новый доктор.
– Тьфу, – энергично отреагировала старшая на урезонивающее напоминание заведующей, – доктор.
– А то, что вы ни при чем, – продолжила Вера Васильевна, – я, естественно, догадалась. Так что он натворил? Кстати, кто он?
– Да из 7-й палаты. С гепатитом который, наркоман, наверное. Вчера вечером стащил еду у соседей. Девочки с ним поговорили.
– Марина Валерьевна вызвала милицию из-за еды? – Вера Васильевна скептически улыбнулась. – Оксана Петровна! Я задержалась на общей пятиминутке не более получаса. Объясните мне толком, что произошло. Немедленно.
Заведующая говорила негромко, но старшая сестра почувствовала приближение настоящих проблем, поэтому тяжело вздохнула и пустилась в немедленные объяснения:
– Тут у нас смена дежурила. Ну и утром стали уколы делать, телефон зазвонил, ну он и стащил шприц с обезболивающим учетным, а Марина Валерьевна его увидела и, нет чтобы разобраться, давай сразу в милицию звонить. Пришла она сегодня раньше, видите ли.
Про учетное обезболивающее Оксана Петровна упомянула вскользь, надеясь на чудо – что заведующая пропустит это мимо ушей.
Чуда не случилось.
– А ампула? – первое, что спросила Вера Васильевна.
– С ампулой все в порядке, – поспешила успокоить ее Оксана Петровна, ампулы нужно было сдавать по счету.
– Так. Пациента, которому предназначалось лекарство, обезболили?
– Да. У меня был небольшой запас.
– Наркоман уколоться успел?
– Нет. Марина Валерьевна помешала. Она его в коридоре и поймала со шприцем этим.
– Прекрасно. То есть все в порядке? – уточнила Вера Васильевна. Но Оксана Петровна хорошо знала, что дальнейший разговор будет еще более неприятным. – Напомните мне, Оксана Петровна, кто сегодня дежурил?
– Мельникова и Травина.
– Оксана Петровна, мы ведь с вами уже обсуждали, что эти сестры не должны работать вместе! Мельникова переваливает часть своей работы на Травину. Кто оставил лоток со шприцами?
