– И чем же тебе Диана не угодила? – слышу насмешливый и очень знакомый женский голос. Я замираю.
– Всем. Я и женился на ней… Считай из жалости. Знаешь, она была такая трогательная, несчастная. Я ее можно сказать спас!
А этот голос я уже ни с чем не перепутаю. Муж! Как здорово. Узнать бы еще от чего он меня спасал. Мне становится тяжело дышать. Как он может вообще говорить такое?
– Жалел ее годами, а теперь решил меня осчастливить? – смешок.
Что?
– Я тебя люблю! – вскрикивает муж, а я замираю как статуя. Любит? В смысле?! И кого?
– Олеженька, мы классно проводили время, но уж прости, все твои прицепы я тащить на своих плечах не собираюсь. У тебя больной ребенок! Ему требуются операции! А мне эти приключения нафиг не упали.
Теперь понятно. Это Анжела, ну да. Кто ж еще может так разговаривать, иметь весьма размытую систему ценностей и не стесняться ее демонстрировать.
– Толя останется с Дианой!
– И ты останешься с Дианой, – хихикает. – Как говорится в одном бородатом анекдоте, не путай туризм и эмиграцию. Одно дело – это встречаться в номерах, другое – это печать в паспорте и скучные будни. А я слишком ценю себя для такой гадости.
– Какой такой гадости? – кажется Олег выходит из себя, а я как дура просто стою и подслушиваю. – Это ты так про семью?
– А про что же еще?
– Но ты понимаешь, что если мы сейчас не воссоединимся, то наши отношения попросту прекратят свое существование! – Олег буквально вскрикивает, так что, думаю, его вопль слышно аж в коридоре.
– Понимаю. Все хорошее когда-либо заканчивается. Или ты хочешь со мной мигрировать в Испанию?
– Нет… То есть да… Мы могли бы жить вместе. В Испании. А еще у нас мог бы быть свой бизнес, своя клиника. – тон мужа умоляющий. А просто стою под дверью, разделяющую кабинет и лабораторию и понимаю что моя жизнь окончательно и бесповоротно разбивается на куски…
– Я устала от этих всех бизнесов, а мои родители – тем более. Так что хватит, Олег. Нам было хорошо вместе, но ничего не бывает вечным. Возвращайся к своей несчастной супруге.
За месяц до
– Клиника будет продана в самое ближайшее время, – торжественно сообщает на планерке Евгений Андреевич. У меня падает сердце. Что чувствуют остальные, а особенно мой муж, и подумать страшно. – Документы на согласовании. Это решение не спонтанное, мы с Вероникой Алексеевной долго думали… Не тянем мы. Мы с супругой далеко не молоды. И тащить на себе такую ответственность больше не можем.
Новость – будто гром среди ясного неба. И ничего хорошего ждать не стоит. Только я успокоилась, только решила для себя что все будет хорошо и стабильно…
– А Анжела Евгеньевна? – раздается голос моего мужа. Я стреляю глазами в его сторону. Ну нельзя же так! Хоть Евгений Андреевич старый друг семьи, сейчас он говорит как главный врач, как владелец бизнеса!
– А у Анжелы Евгеньевны другие планы, – отвечает сама девушка. Закинув ногу на ногу, она поигрывает туфелькой и насмешливо улыбается своими пухлыми алыми губами. Она единственная и очень поздняя дочь Евгения Андреевича и Вероники Алексеевны. Ей всего двадцать семь, а им – под семьдесят. Выстраданный любимый ребенок…
– Понятно, – хмурится муж.
– Вы не расстраивайтесь, Олег Олегович, – усмехается Анжела. Я вижу на ее лице откровенную издевку, – Новый владелец будет еще лучше чем мы. Он обеспечит вас работой, достойной зарплатой и хорошей репутацией.
Слушая ее, я не понимаю, она издевается или действительно все будет в шоколаде? В случае Анжелы контекст понятен далеко не всегда.
– Поэтому вы наверно останетесь работать с нами? – подкол Олег не оценил. Более того, я вижу что он откровенно психует.
– Конечно же нет. У нового владельца будет своя команда. Я же больше административный работник, – разумеется административный. Анжела – это просто песня. Не знаю как она умудрилась отучиться в медицинском ВУЗе, но при виде крови ей становится плохо. Поэтому дальше документов ее никогда и никто не пускал. Между тем она продолжает, – А настоящие профессионалы своего дела, косметологи, кого боженька в лоб поцеловал, хирурги, которые пишутся через «и», а не через «е», все останутся на своих местах.
