На главной площади Грини было людно не столь от того, что день выдался погожим и солнечным, сколь потому, что был он рыночным. Всякий крестьянин или рыбак мог нынче, заплатив небольшой налог на входе, свободно предлагать в городе свой товар.
К полудню здесь было достаточно местных торговцев, и некоторые уже понемногу собирались домой. Однако жители дальних деревень гаринской провинции всё продолжали прибывать. Попадались тут и более занятные путники, как например, девушка из племени илсази в странном полосатом наряде со множеством разноцветных перьев и бусин, вплетённых в косички в волосах. Лесная гостья втиснулась на свободное место на конце ряда и, поставив перед собою большую плетёную корзину, принялась раскладывать на её крышке всяческие зелья и снадобья.
– Уходила бы ты, доча, восвояси, – вдруг прошептала ей пожилая соседка.
– Бабуль, но я же тебе не мешаю, – немного обиженно проговорила илсази.
– Нисколечко, – согласилась та. – Мы уж стояли пару раз с тобой, ты славная соседка, мне нравишься. Вот только не место тут нынче вашим… да и вообще людям добрым.
– А что случилось-то?
– Поменялось всё, – со вздохом продолжала старушка.– Скоро стражники придут, а они с твоим племенем не церемонятся. Нечего, говорят, в городе колдунство всякое разводить.
– Так я же не колдунья! Просто травами торгую.
– Они смотреть на это не будут – уведут, если прямо на базаре не зарубят.
В подтверждение её слов со стороны замка на площадь явились двое крепких молодцев в накидках с чёрным василиском, которые, окрикнув илсази, тут же направились к ней. Девушка сунула соседке корзину и с ловкостью кошки взобралась на невысокую крышу ближайшего дома.
«Только бы скрыться из виду, – думала она, перебираясь на соседнее здание, – тогда я смогу перевоплотиться, и они меня уже не найдут».
Однако отделаться от преследователей ей так и не удалось. Сзади послышалась брань, а после оттуда же полетели и яблоки, одно из которых угодило девушке в висок, и она свалилась наземь.
– Вроде живая, – склонившись над ней, заключил один из стражников.
– Ну и что? Всё равно лорд потребует прикончить, – заметил другой, – он давно собирался кого-нибудь из дикарей на мосту через Андил повесить, чтобы им неповадно было на нашу сторону перебираться.
– Да жалко как-то, – бросив взгляд на неподвижное тело, сказал первый. – Девчонка, конечно, выглядит странновато в мальчишеском платье и этом их полосатом жилете, но сама-то весьма ничего.
– Смотрю, она тебе понравилась, так забирай!
– Вот ещё! Буду я со зверушками лесными связываться! Лучше отдадим её этому злобному заговорщику, которому Тео давеча так и не сумел объяснить, что последнее желание должно быть разумным.
– Правильно, может, он хоть успокоится немного. А то, боюсь, как бы и вправду к нам демоны не явились после того, как он их призывал на том своём жутком языке.
Очнулась илсази на куче соломы в темном сыром помещении с каменными стенами. Было очень холодно, к тому же, сильно болела голова.
– Жива? – спросил кто-то из дальнего угла.
– Кажется, – пробормотала илсази, пытаясь рассмотреть незнакомца. – А ты кто такой?
– Алексим из Илана, – представился тот, – можно просто Алекс. Тебя-то как зовут?
– Лесо Мия.
– И это, полагаю, как-то переводится?
– Угу, Чёрная Кошка, – сказала девушка без особого энтузиазма и принялась разглядывать серые, едва различимые во мраке стены. – Ты можешь объяснить, где это мы находимся?
– В темнице у Гайента, местного правителя, сеющего смуту на землях Ланиссии. Я здесь за то, что был верен короне и не присягнул самозванцу. А тебя… тебя мне подарили.
– Как это? – удивилась Мия.
– Ну, в качестве последнего желания перед казнью, – пояснил собеседник. – Я, правда, заказывал голову лорда или возможность честно с ним сразиться, но стражники решили по-своему.
