Часть 1
Волна лазурная катила
На берег, пеною щипя,
И море синее искрило
В лучах, играя и слепя.
Дубы зеленые стояли
Как великаны у воды,
И ветви пышные склоняли
К прохладе моря у волны.
К листве печальные русалки
Взбирались в полдень и жару,
Цветочки в волосы вплетали,
Звучали песни их в лесу.
Полна мелодия коварства
Беспечным путникам в тени,
Ведь дочери морского царства
В забавах озорных вольны.
Русалки трепетно с терпеньем
Красавца долго стерегут…
Усталый путник с наслажденьем
В тени присел, чтоб отдохнуть.
Вот путник сладким сном забылся,
Во власти чар уже сопит.
Коварства замысел свершился,
Все тише пение звучит:
О, как русалки ликовали!
С ветвей спускались к молодцу,
В уста красавца целовали,
Сулили ласки лишь беду!
Перстами тонкими русалки
В пучину путника влекли
Красавца сонного ласкали,
На дно морское волокли.
Леса от берега тянулись,
От синевы морской волны
К вершинам гор, что ввысь взметнулись
В снегах и льдах хребтов гряды.
Леса бескрайние как море,
Волна зеленая кругом.
Как море лес в извечном споре
С неугомонным ветерком.
Лесная гуща здесь дышала
В густую зелень погрузясь,
Здесь бог лесов Хун-Да во славу
Оберегал свой лес, сердясь.
Хун-Да грозил гостям коварным
Широкой грудью-рогом, злясь.
Грозил он пальцем волосатым:
Кто смел обидеть слабых здесь!
Хозяина лесных просторов
Боялись дочери волны,
В морской волне от гневных взоров,
Визжа, спасались и они!
Плывут скорей они к Хи-Нане,
К богине вод, морей и рек,
К защитнице родимой маме,
Притворно жалуются все.
Страстей бушует прямо пламя:
Ах! Их лесной обидел дядя!
Но о коварстве о своем
И речи нет у них совсем…
– — – — – —
Игриво с берегом толкаясь,
Ведя с волною тихий спор,
Стояла лодочка качаясь,
Искрит волна, лаская взор.
К судьбе привязана у моря
В тени дубов изба стоит.
Старик-рыбак в ней жил без горя,
Старушка век с ним сторожит.
Красавец-сын у них был славный,
Опора старикам один.
В лесу он слыл как добрый малый,
И старикам примерный сын.
Шестнадцать лет тому минуло
Как в лодку с грустью не спеша
Снастей рыбацких паутину
Собрал старик, в волну глядя.
И бросив взгляд печальный в море,
Вздохнув тихонечко без слов
(Он вспомнил давнишнее горе)
Поплыл, надеясь на улов.
Старик направил лодку тут же,
Веслом касаясь чуть воды,
Туда, где синь волны поглубже,
И встал пристав лишь у волны.
Из тонких нитей сеть закинул
Старик близ лодки в первый раз.
Но ветерок лишь лодку двинул,
И невод в волнах чуть завяз.
Сетей нехитрую плетенку
Закинул подождав старик.
Но ветерок лишь тихо дернул,
А старец головой поник.
Волна же тихо набегая
Качает лодку, теребит,
Как будто хочет ей, играя,
Шепнуть тайком, но лишь шипит.
Старик задумался, решился
Закинуть сети в третий раз.
Стараясь дальше, что есть силы
Забросить невод в этот раз.
Полны богатого улова,
Он видит, сети стали вмиг,
И старец тянет невод снова,
К бортам лодчоночки приник.
Но вдруг увидел, сам не верит:
Ах, что за чудо из чудес!
Волна ласкается и светит,
Волна как зеркало небес!
На глади волн, качаясь тихо,
Лозою тонкой сплетена,
С младенцем люлька катит лихо —
Тут лодке в дар поднесена.
Чем руки матери нежнее,
Одна сменяясь за другой,
Волна с волною все живее
Подносят люльку всей гурьбой
С дитем чудесным в колыбельке,
С бесценным даром старику,
Малыш на мягонькой постельке…
Не сон ли это? Наяву!
Средь злата солнца в ярком блике
Малыш смеется рыбаку,
С печатью ангела на лике
Как солнцу рад он старику.
Вот тянет белые ручонки,
Лепечет что-то про себя.
Рыбак стоит у кромки лодки,
На диво дивное глядя.
Забыл рыбак про все на свете,
Забыл про рыбу и про сеть.
Спешит, несет от счастья светел
Старухе радостную весть.
Старик с старухою когда-то
По воле рока иль судьбы
