(10 «В» класс, 1974 год)
МАЛИЖА Рассказ
(Памяти одноклассницы Бажаевой Малижы,
сестры печально известного Зии Бажаева)
Весна! Что может быть прекраснее весны? Если что-то и может сравниться с весной, то и оно должно быть создано самой весной. Каждая весна своей красотой словно обновляет саму жизнь. Всем людям весна будто хочет сказать: Очистите свои души, свои сердца и поступки! Слушаем мы ее или нет, весна неустанно каждый год трудится, обновляя весь наш мир. Взрослым людям не хватает времени обратить на это внимание, но дети, они имеют какую-то незримую душевную связь с весной. Возможно, это оттого, что и дети находятся в самом начале своего таинственного и чудесного жизненного пути. Ведь весна – это истинное начало года, хотя мы и справляем новый год среди зимы.
Было это лет тридцать тому назад, это было началом нашего жизненного пути, нашей весной. Дети и в то далекое время мало чем отличались от нынешних. Звон детских голосов во дворе школы, а затем после уроков и на улицах поселка, укутанных густой листвой деревьев, спорила, казалось, с мелодичной трелью птиц, что скрывались в тени листвы. Светлые рубашки и брюки были темного цвета школьной формой для мальчишек тех лет. А девчонки носили светло-коричневые платьица и белоснежные фартуки. В те годы в средней школе учащиеся обучались лишь десять лет. Для нашего десятого «В» класса эта прекрасная весна была последней в школе, но нам некогда было осознавать это и задуматься. Уж, слишком прекрасной была юность! С нашей юностью спорила прелесть райской картины – весна. Кто думал, что эта прекрасная весна и сладость юности когда-нибудь кончатся! Нам не только казалось, что юность наша словно звонкий источник родничка никогда не закончится, но мы не осознавали и то, что мы прощаемся с детством.
Молодость заставляла наши взгляды все чаще останавливаться на милых лицах и фигурах девушек, наши неопытные души осторожно трогали и влекли доселе неведомые нам чувства. Конечно, было бы правильнее назвать эти первые чувства любовью, но мы не ведали, что это любовь, хотя многие мальчишки и девчонки по-всякому вольно склоняли это слово меж собой, скорее в шутку, чем всерьез. И эти первые чувства были словно мед, намазанный поверх прелести весны и молодости. Как и все в нашей грешной жизни и райская сладость юности была распределена меж ребят по-разному. Как и во все времена, проявление чувств и тем более преподнесение их окружающим зависело от карьерной лестницы, занимаемой родителями, или самое отсутствие оных, от шикарного кирпичного дома и от массы других материальностей. Не без основания можно было предположить, что слово любовь для этой категории молодых людей скорее являлось синонимом слова эгоизм. Истину настоящих чувств Судьба распределила, видимо, тоже не всем поровну.
Нас, мальчишек и девчонок, казалось, качала чудесная колыбелька весны, с нами она играла и ласкала. Откуда нам в то время было взяться таким глубоким размышлениям. Мы жили, просто жили. Мы шли за весной, словно за волшебной свирелью чудесника, и как бы странно это ни звучало, но нам хотелось поторопить этого волшебника, поторопить жизнь. Казалось, она слишком уж медленно плетется впереди нас.
В тот год я оказался «новеньким» в этом 9 «В» классе. Последние два года мы с ней сидели почти рядом. Вернее, мы с ней сидели на разных параллельных рядах, но парты наши находились рядом. Краешком глаза я видел и чувствовал ее всегда, если даже я что-то отвечал на уроке. Но, если изредка наши взгляды встречались, я словно бросался в омут голубизны ее глаз. Никогда ни до нее, ни после я в своей жизни не видел такой чарующей голубизны глаз. Неповторимые темно-русые волны ее длинных волос дополняли голубизну глаз и пленили тебя, если даже задумаешь сопротивляться. Но как этому возможно сопротивляться, думать об этом! Разве мы можем расстаться с весной по своей воле, с жизнью? Нет, конечно! А в ее глазах была вечная весна! Если даже в за окном среди зимы падали пушистые снежинки, в глазах этой девушки была весна всегда. В этих глазах были пышные ветви деревьев, окутанные белыми, красными, желтыми цветочками, божественные запахи всех цветов на земле. Казалось, моя юность устремилась к вершинам моей только начинающейся жизни.
