«Лучше быть врагом хорошего человека, чем другом плохого»
Японская поговорка
– Боже, я уже ненавижу эту песню!
Стон Эллиота вызвал у Винса и Спенсера дружный смех.
– Будет тебе, Эл, потерпи немного. Это когда-нибудь закончится, – перелистнул страницу комикса Винс, удобнее устраиваясь на диване.
– Эта хандра уже вторую неделю продолжается, и изменений не предвидится, – проворчал Эллиот, настраивавший гитару.
Вечер в общей гостиной дышал ароматами чипсов и пива, работал за ноутбуком Спенсер, готовивший реферат для профессора Мацумото, и мирное безмолвие едва ли разгоняла печальная тоска «Sail away» группы «The Rasmus», которая доносилась из спальни Ли каждый вечер с самого Хэллоуина.
– Нет, серьезно, ребята, – вскинул голову Эллиот, прослушав композицию еще два раза, – сколько это будет продолжаться? Нам вообще-то номер нужно отрепетировать, а у нас солист любовной лихорадкой мучается…
Спенсер закатил глаза, отвлекшись от статьи о квазарах, и пробормотал:
– Иди и поговори с Ирэн, раз так за него волнуешься…
– Я бессмертный, по-твоему? – огрызнулся Эл.
– Умолкли оба! – вскипел Винс, с неохотой оторвав взгляд от страницы. – Прекрати париться, Эл, мы и без репетиций нормально выступим, сто раз уже эту песню пели. К Ирэн сейчас никого не пускают, Спенс, так что поговорить с ней – не лучшая идея. В любом случае, дайте Ли время, – недовольно закончил он, – любой бы на его месте… – юноша смолк, заметив появившегося на пороге своей комнаты Ли. – Ты в медпункт? – догадался он.
Ли только кивнул и направился к выходу. Запустив подушкой в сверлившего его глазами Эллиота, Винс бросил дружелюбное «Передавай привет Гвен» и вернулся к комиксу. Рассеянно надевший кеды Ли его, казалось, не расслышал и вышел в вестибюль. Покинувший общежитие он не заметил промозглого холода ноябрьской ночи и быстро зашагал в сторону главного корпуса Лейквуда, в правом крыле которого располагался медпункт. В холле перед общей палатой он остановился, завидя Гвен, и медленно, почти осторожно, подошёл ближе. Устроившаяся на скамейке возле дверей девушка внимательно изучала взглядом схему пропорций различных кофейных напитков и время от времени бессознательно поигрывала пустым бумажным стаканчиком.
– Привет, – сорвалось с губ Ли едва слышное.
Гвен подняла голову и, подарив юноше затуманенный размышлениями взгляд, слабо улыбнулась:
– Привет, Ли… Ирэн заснула полчаса назад, сегодня, по словам доктора, она впервые без войны съела свою тарелку супа и больше не жалуется на головные боли, – поведала девушка, скомкав стаканчик и запустив его в урну.
Ли закивал с доброй улыбкой:
– Хорошо. А ваша мама?..
– Общается с профессором Иден, – коротко ответила Гвен, отметив карандашом несколько пунктов схемы.
Воцарившееся молчание не нарушали ни она ни юноша, без слов вставший возле дверей. Читавшая шепотом инструкции к схеме Гвен отвлеклась на миг, чтобы окинуть взором высокую, заметно похудевшую фигуру Ли, и вернулась к пособию баристы, которое с интересом изучала уже несколько дней. Окунуться мыслями в процесс приготовления кофе не получилось, и девушка поневоле вспомнила вечер недельной давности, когда с трудом уговорила Ирэн обратиться к школьной медсестре: ночь, проведенная в парке возле озера, обернулась для девушки жестокой ангиной. Приехавшие в тот же вечер родители едва ли обратили внимание на юношу, стоявшего в холле перед палатой, и только Гвен заметила его безмолвное присутствие. Как замечала каждую ночь, что он провел стоя перед дверьми, ссутулившись и словно боясь поднять голову.
– Ирэн просила передать спасибо, – не поднимая взгляда, деловито сообщила девушка спустя полчаса безмолвия.
Ли посмотрел на неё почти с удивлением:
