«Есть красота смелости уязвимого бойца. Того, кто упорствует, несмотря на всё, через что он прошёл. Того, кто всё равно верит, что в мире есть добро.»
Клаус Майклсон
«Древние» 3 сезон, 9 серия
Ровена шла между рядами, стараясь не задевать плащом пропитавшиеся пылью старые кресла. Пол давно заброшенного кинотеатра был усеян многолетним мусором, сквозь разрушенные окна с унылым завыванием проникал утренний ветер, капала откуда-то сверху вода. Девушка остановилась напротив чудом уцелевшего экрана и окинула зал рассеянным взглядом. В редких креслах сидели игрушки – плюшевые, сиреневые, чёрные, старые. Склонившиеся набок, с вислыми ушами и вспоротыми животами, зверьки молча и равнодушно взирали кто на пол, кто на куски отклеившихся обоев. В этом кинотеатре не показывали фильмов уже много лет, и игрушки, словно осознавая тщетность этого поступка, в сторону экрана и не смотрели.
– Придумают тоже, – покачала головой Ровена и машинально положила руку на джид, висевший на поясе.
Одетая в чёрную мотоциклетную куртку, под полами которой виднелся тёплый свитер, и камуфляжные брюки с бесчисленными карманами, девушка напоминала курьера, кем и являлась. Однако сбивали с толку как её ярко-красные, едва доходившие до плеч прямые волосы, так и серебристые кольца, обозначавшие контуры её правого уха; оружие на поясе и отрешённый, почти мёртвый взгляд тускло-болотных, давно не загоравшихся удивлением глаз только усиливали впечатление, рождая понимание, что при желании девушка могла бы рассказать много интересного и страшного.
Спрятав руки в карманы, Ровена с шумным вздохом посмотрела на экран и перевела задумчивый взгляд на видневшийся над ним просвет, сквозь который в зал уже пробивались первые седые лучи зимнего солнца.
– Что ты тут делаешь? Кино захотелось посмотреть? – привлёк её внимание негромкий вопрос.
– Нет, зрители пригласили присоединиться, – в голосе Ровены, как и в словах вошедшего, не было и эха веселья. – Мы готовы, Килиан?
– Ещё нет. Она перестраховывается, – ответил Килиан, неторопливо спускаясь к девушке. – Ты же её знаешь: сто раз всё перепроверит, прежде чем дать отмашку.
Ровена, которая всё так же взирала на безжизненный экран, подарила молодому человеку короткий взгляд. Торчавшие из-под шапки совершенно белые волосы густыми сухими пучками падали ему на лицо и плечи, скрывая невероятно-живой взгляд пронзительно-зелёных глаз; пыльно-коричневое пальто бесформенным мешком висело на его худосочной высокой фигуре так же, как и тонкая, почти прозрачная, серая футболка и полосатые красно-синие джинсы с латками на коленках. Ровена усмехнулась и по привычке мысленно похвалила Килиана за имидж бомжа.
– А Тхирасак с Айлехом? Они с ней?
– Айлех на крыше, – Килиан схватил с кресла потрепанного игрушечного щенка и пожал ему лапку. – Здорово, приятель! Ну, как сеанс?.. Тхирасак уже на складе, – добавил он словно между прочим.
– Уже? – обернувшись, Ровена сердито прищурилась и вскинула бровь.
Молодой человек осторожно, как-то любовно усадил щенка обратно в кресло:
– Приятного просмотра, друг!.. Только не начинай, Ров, – попросил он, взглянув на девушку. – Придёт время, она и тебя пустит вперёд.
Недовольно сопевшая Ровена пнула кресло:
– Ага, когда локдаун снимут.
– Ну, скоро, – хмыкнул Килиан и оглянулся.
В дверном проёме, в котором давно отсутствовали двери, стояла невысокая девушка в чёрном кожаном плаще с винтовкой за плечом. Точёное лицо её было бледным, открывал взору шею расстёгнутый ворот лёгкой оливковой рубашки, и подчёркивали стройные линии ног узкие чёрные джинсы и ботфорты. Падали на гладкий лоб волнистой чёлкой тёмно-шоколадные прядки, выбившиеся из аккуратной прически, и строго взирали тёмные глаза цвета спелых каштанов. Заострившиеся скулы и тени под глазами отличали её так же, как Ровену и Килиана.
