Глава 1
Друзья познаются в беде
Дернулся.
Душно, во рту пересохло. Как же хочется пить! «Трубы горят» после вчерашнего «веселья».
Со стоном опустил голову на подушку. Перед глазами замелькали картинки: вода, чистая, холодная, прозрачная … Вот он наклоняется к источнику, черпает воду в ладони, пьет, пьет …
Другой на его месте прошлепал бы на кухню, прямо в трусах. Пил бы из-под крана. Неважно, какая вода – ржавая, с хлоркой, теплая с металлическим привкусом труб. Пил бы, захлебываясь, булькая, умывая опухшее, испитое лицо. Глядишь, и полегчало бы. Подумаешь – похмелье – с кем не бывает?
Другой, но не он, не Алексей Никитин. Для него все гораздо сложнее – ведь он прикован к инвалидной коляске.
Так, теперь надо сесть на постели. Подтянуть непослушное тело на краешек. Правой рукой подкатить к себе коляску. Сугубо на руках – перетащить тело на сиденье. Подождать, пока руки перестанут трястись. Вытереть пот на лбу тыльной стороной ладони, унять тошноту …и двигаться.
Он попил. Умылся. Спасибо другу, Сереге – приспособил ванную для нужд инвалида. Обозрел себя в зеркале. Да уж … старец-отшельник, только что седины не хватает. Но ему всего-то 25 лет, какая седина? Хотя … могла бы и появиться после всего пережитого.
Худое лицо. Длинные пряди, сальные и черные. Безобразная, стихийно выросшая борода. Потухшие глаза неопределенного цвета. А ведь совсем недавно – всего-то два года назад – слыл писаным красавцем. Лучше его и не было!
Алексей безразлично пожал плечами: ну и что, все равно жизнь закончилась. Кому он нужен! Разве что дружкам-собутыльникам. Пашке, Федьке, Васюте – сколько их перебывало в его квартире? А, вот и ключевое слово – в квартире. Им тоже нужен не он, а хата. Посидеть, бухнуть. А что? Тепло, светло и мухи не кусают! Заодно и его поят, конечно. А закуска – вот странный предмет. Если она есть, то ее уже нет …
Покатил на кухню. Привычная картина – грязные тарелки с остатками убогой снеди. Пустые бутылки, окурки, грязь и запах соответствующий. Схватил огрызок соленого огурца. Поморщился – пахло кислятиной. Но все-таки жадно сжевал. Допил выдохшееся пиво.
Вот и все. Куда теперь? Снова в койку, вспоминать былую жизнь …
Раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Алексей поморщился – Танька. Снова начнет причитать, жизни учить, как школьника. «Не пей, Алешенька, козленочком будешь». Тьфу!
Татьяна, когда-то Серова, теперь Афанасьева, была одноклассницей Алексея. Они с детского садика дружили – он, то есть Алексей Никитин, Сергей Афанасьев и Таня Серова. Выросли вместе. Вместе поступили в колледж, учились в одной группе. Сергей и Татьяна перед выпуском поженились.
Алексей гулял на свадьбе в качестве свидетеля жениха, искренне радуясь за молодую пару. Ни о какой ревности или любовном треугольнике не могло быть и речи – Танька, по мнению Алексея, была некрасива. Маленького росточка, худышка с нулевым размером груди. Ножки кривенькие, волосики белые, жидкие. Глаза небольшие, серо – зеленые. Про такие еще говорят – среднерусского цвета.
Алексей к Таньке относился, как к «своему парню». Когда понял, что у Сереги с ней «серьезно», мягко намекнул другу о том, что прелести давней подружки жидковаты. Сергей тогда ответил непонятной фразой: «Красота в глазах смотрящего». Алешка так и этак обкатывал эти слова – как речную гальку – но не понял их смысла. Да и не его это дело – друзья счастливы, он просто был рад за них!
Сам он предпочитал шикарных девушек. Чтобы ноги от ушей, грудь третьего размера, зубы ровные, белоснежные. Ухоженность на уровне. Такой была его последняя пассия – Вероника. Смуглая кожа – природа плюс солярий, нарощенные угольно-черные ресницы, темно-каштановые блестящие локоны. Глаза цвета черного кофе, а улыбка … Вероника … Боже, как давно это было … не в этой жизни.
