Глава 1
За трое суток и четыре часа до кульминации
– А знаете ли вы… – Илья БелоБородов обвел нас – меня и Инфанта – выжидающим взглядом. – Так вот, знаете ли, что если женщина вошла в сексуальное отношение с партнером, но так, что ни партнер, ни это отношение ей не понравились… – Он выдержал театральную паузу. – То она считает, что их обоих, ни партнера, ни отношений, в ее жизни не было. Вообще ничего не было.
– Чего? – не понял я.
– Конечно, знаю, – в противовес мне возразил Инфант.
Он выглядел грустным сегодня и еще мрачным. Впрочем, грустным и мрачным он выглядел в последнее время почти всегда. За это мы его и жалели любя. Хотя и не только за это. Его было за что пожалеть.
– Конечно, – повторил Инфант. – Кто ж не знает? Известный всем факт. – И он погрустнел еще заметнее. Недаром ведь где-то написано было про Инфанта, что знание почти всегда рождает в нем печаль.
– А я не знал, – признался я. – Я вообще не до конца понял, чего ты тут сказал. Потому что ты слишком замысловатый для меня, слишком вычурный. Кто такие «сексуальные отношения», как «войти» в них, как «выйти»? Да вот еще слово «партнер» откуда-то возникло. Как будто мы в теннис собрались играть. Давай проще, стариканчик, не учебник ведь составляешь, не на кафедре заседаешь. Надо ближе к массам, Б. Б., ко мне, в смысле. Доходчивее надо.
– Могу и доходчивее, – согласился Илюха и тут же предупредил: – Ты только сосредоточься, Розик, напряги себя, попробуй не упустить со второй попытки.
Он снова выдержал паузу, я сосредоточился и выдержал ее тоже. Даже Инфант выдержал.
– Короче. Если женщина с кем-то потрахалась и ей не понравилось, то она считает, что она ни с кем не трахалась. В смысле, что вообще факта такого не происходило. И человека, который ей все это устроил, она тоже не особенно помнит. Может, он и встречался где-то, а может, и нет.
– Невероятно! – не поверил я своим ушам. – Откуда ты знаешь, Б. Б.?
– Интересовался, – подтвердил Илюха. – Людей разных расспрашивал. Такой, знаешь, научный статистический опрос проводил.
– Как такое может происходить? – недоумевал я. – Ведь если было, то как ни крути, все равно – было!
– Может, запросто может, – печально пошевелил губами Инфант. Но мы на его губы не смотрели.
– Это для тебя, Розик, происшедшее в прошлом навсегда незыблемым становится. Потому ты и к жизни плохо приспособленный. И ошибки свои прежние и недочеты так за собой и волочешь, надрываясь от тяжести, – обращаясь ко мне, пустился в трезвые рассуждения Илюха. Так как, когда в его организме алкогольная концентрация разжижалась, его тянуло трезво порассуждать. – А вот для тех, кто устроен оптимальнее тебя, для женщин, иными словами, для них если не понравилось, то и не было вовсе. То есть ни ошибок, ни недочетов. И волочить нечего, и надрываться не надо. И память от прошлого только отличная остается. Прозрачная, никакой накипью не замутненная.
– Нет, не верю я тебе. – Я даже покачал головой. – Ты сам все это придумал, прямо сейчас, здесь, с ходу. Нет у тебя никакой статистики, сфабриковал ты ее. Потому что не бывает такого! Забыть неприятное человек, конечно, может постараться, более того, его даже тянет забыть. Но вот вычеркнуть полностью, считать, что самого факта такого не существовало, – такого нормальный человек не умеет. Йог какой-нибудь, может, и умеет, а вот нормальный человек – нет.
– Как с ним можно серьезные вопросы обсуждать! – посетовал на меня Инфант, но снова мрачновато. Впрочем, никто на него не отвлекался, ну что с него, с мрачного Инфанта, возьмешь, кроме тяжелых вздохов и потухшего взора.
