— Почему? Ну почему меня опять не взяли? — Рина со злостью
стукнула кулаком в бревенчатую стену избы.
Стене — хоть бы что, а костяшки пальцев окрасились кровью.
— Не бушуй, — одёрнул её дед Сивил, когда-то лучший охотник на
драконов во всём селении, а сейчас местный лекарь, но опять-таки
лучший в своём деле.
— Легко тебе говорить, — Рина успокаиваться не собиралась. —
Зачем я столько лет училась?! Я стреляю лучше всех, и стрелы сама
могу зачаровать, а они… Они всех парней взяли, даже малолеток.
«Пусть потренируются», — передразнила она басом старейшину. — А
я…
— А ты девица, — старый лекарь остался невозмутим. — Негоже
девицам по лесам, да по горам гоняться за ящерами.
— Моя мать была охотницей! — Рина выпрямилась, расправила плечи,
вскинула упрямо подбородок.
Дед вздохнул:
— Да. И как она закончила?
— Я отомщу! Я убью их всех, — в тёмных глазах девушки заблестели
слёзы.
— Этим ты не вернёшь родителей. На-ка вот, лучше разотри чешую,
займись полезным делом, — Сивил протянул непослушной ученице ступку
и связку нанизанных на верёвочку жёлтых чешуек с брюха дракона.
У магов жёлтая чешуя не особо ценилась, а лекарю — самое то,
порошок из неё от многих болезней помогает.
Рина закусила губу, зло топнула, почти вырвала из рук наставника
связку чешуи и ступку, резко развернулась, так что взметнулись над
головой обрезанные выше плеч как у мальчишки пушистые чёрные
волосы, и промаршировала к своему столу в уголке просторной избы —
заниматься делом. Дед остался у большого стола, длинного — во всю
стену, заставленного баночками, скляночками, мешочками и пучками
трав. Драконий череп среди всего этого разнообразия пялился на
хозяина дома пустыми глазницами. Жуткая дрянь! Продать его магам
или выкинуть подальше, зачем дед его держит?
За чешуйками последовали травяные сборы — отделить сухие листики
от стебельков, мелко истолочь, смешать травы в чётко определённых
пропорциях, расфасовать по матерчатым мешочкам и подписать
каждый.
Так и день прошёл.
Ночью Рине приснились родители — такие, какими она видела их
последний раз, пять лет назад. Мама и отец собирались уходить на
охоту. Так же, как уходили много раз до этого. Только отряд
охотников был больше, потому что добыча была опаснее. Отец радостно
улыбался в предвкушении, а мама обещала Рине купить с будущей
выручки красивое платье и сапожки. Платьев у Рины было много, а вот
старые сапожки стали малы, и она уже присмотрела себе у местного
торговца новые — светло-коричневые с блестящими пряжками.
Почему-то она хорошо запомнила те сапоги, которые так и не
получила. Как не получила и обещанное платье.
Дракон оказался действительно не простым — старый и сильный,
возможно, он даже был оборотнем, с такими обычно предпочитали не
связываться. Молодых драконов, не вошедших в полную силу, убивать
проще, но и стоят они куда дешевле. А тут маг, организовавший
охоту, хотел заполучить именно этого дракона и никакого другого. Он
обещал магическую поддержку в бою, но сбежал, бросив охотников,
когда понял, что переоценил свои силы.
По крайней мере, из всего отряда маг вернулся один. Старейшина
потребовал с него по золотому за каждого погибшего, и магу пришлось
заплатить. Но золотом мёртвых не вернёшь.
С тех пор Рина не любила колдунов почти так же сильно, как и
драконов.
В двенадцать лет она осталась одна, уже не маленький ребёнок, но
и до взрослой жизни — ой, как далеко! Соседи не дали умереть с
голоду, но в своём горе она тогда даже не задумывалась, что они не
обязаны вечно её кормить. Потерянным призраком она шаталась по
деревне, пока в это странное существование не ворвался старик
Сивил. Заявил, что никому не нужны дармоеды, и пора бы уже начать
приносить пользу обществу. Рина тогда расплакалась, кричала,
стучала кулаками по всё ещё широкой груди старого лекаря, а Сивил
прижимал её к себе и гладил по волосам. Он взял её в ученицы. Рина
и раньше, до смерти родителей, частенько помогала ему, а теперь это
стало её официальной обязанностью. В селении охотников и впрямь не
держали дармоедов.
