Есть такой фильм, «Куда приводят мечты».
С моими явно что-то не так, раз я здесь.
В гараже темно и душно. Пахнет машинным маслом и резиной.
Со стоном запрокидываю голову назад, уронив копну грязных каштановых волос на голую, потную спину. Затем медленно наклонилась вперёд, пытаясь размять затёкшие мышцы шеи и плеч. Стиснула зубы, взвыв от пронзительной боли. Лучше вообще не двигаться!
Сколько времени человек может провисеть на крюке на вытянутых руках?..
Кожа на запястьях, обтянутая эластичными бинтами и связанная верёвкой, нестерпимо горит, как если бы её обварили кипятком. Пальцы на руках онемели и не двигаются.
Страшно представить, что было бы, если бы он не использовал бинты. Под тяжестью собственного веса я давно ободрала бы кожу до мяса.
Думала, не выдержу и двух минут, но по ощущениям прошло уже много часов.
Пару раз теряла сознание и возвращалась вновь. Жаль, что не могу отключиться насовсем. Исчезнуть из этой разрушительной реальности навсегда.
Моя попытка убить Кирилла и сбежать обернулась сущим кошмаром. Наказание оказалось крайне жестоким.
Но быть подвешенной на крюке, будучи голой и измученной жаждой всё равно намного лучше, чем безропотно смириться с тем, что я теперь законная жена этого безумца.
Почувствовала, что идёт мучитель, ещё задолго до того, как послышались шаги.
Услышав лязг засова, вздрогнула и вскинула голову. Зажмурилась от ослепительной вспышки дневного света. Моя реакция на свет и звук стала невероятно острой, болезненной. Голова словно в тумане.
Он приближается.
Затрепыхалась, болтаясь в воздухе, предпринимая нелепые попытки освободиться.
Страх сильнее боли. Он как ласковый любовник, нежно окутывает всё тело, двигаясь снизу вверх. Вдоль позвоночника, выше. Крадётся не спеша, оставляя после себя мерзкий холод на коже. Добравшись до сердца, проникает в него, парализует, отравляя смертельным ядом.
– Тише, детка, это всего лишь я.
Он закрывает за собой железную дверь гаража, подходит ко мне, по пути включая свет. Осматривает меня. Приподнимает пальцами мой подбородок, обеспокоенно заглядывая в глаза: «Как ты? Я принёс тебе воды».
Еле сдерживаюсь, чтобы промолчать. Чтобы не плюнуть ему в лицо или не ударить его ногами. Волшебное слово «воды» делает из меня послушную куклу.
Позволяю ему короткое поглаживание по волосам, терплю, хотя всё тело сотрясает мелкая дрожь отвращения.
– Ну прости. Я должен был наказать тебя. Посмотри, что ты натворила. – Он почти ласков со мной. Вытягивает шею, показывая следы от зубчиков вилки.
Затем довольно улыбается, словно ему нравится моя агрессия, – хоть какие-то эмоции в его адрес. Грёбаный псих!
Подносит к моему рту открытую бутылку с питьевой водой. Жадно пью. Часть воды проливаю, она течёт по подбородку вниз, на голую грудь.
Он смотрит туда и его взгляд опасно темнеет. Мне хорошо знаком этот взгляд. Он часто смотрит на меня так, думая, что я не вижу.
Отнимает бутылку, отшвыривает её в сторону. Обеими руками обхватывает мою грудь, больно сжимая, размазывая по коже влагу. Шумно втягивает воздух сквозь сцепленные зубы. Весь дрожит от вожделения.
– Нет, Кирилл! Ты обещал!! – кричу я, напоминая о данном мне слове больше никогда не брать меня силой.
Второго раза я не переживу, и никакие транквилизаторы не спасут.
– Знаю! Но ты меня с ума сводишь. Не могу ни о чём думать, кроме как трахнуть тебя. Ты такая красивая… Почему ты не хочешь меня, скажи? Что мне сделать? – бормочет сдавленным голосом, морщась, словно от боли.
– Сдохнуть! – выплёвываю ему в лицо.
Его руки замирают. Затем он резко перемещает их на мою шею и с силой сдавливает кольцом длинных пальцев: «Сука! Ненавижу! Я так тебя ненавижу, и так люблю!».
