– Так вы еврей?
– Натурально. Даже кое-кто из моих предков был настоящим раввином.
– Ну, тогда я совсем ничего не понимаю…
– Что именно вы не понимаете, Дизанье?
– Ну… как же. Ведь кюре Имортэ…
– Что с ним?
– Как вам сказать…? Он говорил о вас как-то особенно, и даже…
– Оплатил мою поездку из Парижа?
– Именно. Вы простите меня, я, конечно, ничего не хочу сказать плохого о евреях или о раввинах…
– Но вы не можете понять, что может быть между нами общего, не так ли, Дизанье?
– Именно так, мсье Кармель
– Кармелиэль
– Что?
– Мое имя – Кармелиэль.
– Вот именно. Ведь вы иностранец, да еще и … раввин.
– Остановите машину, Дизанье
– Ну что вы? Я вовсе не хотел вас обидеть.
– Это не важно, просто остановите машину.
– Помилуйте! До поместья Лак Флери осталось всего пару километров! Да и ночь на дворе. Три часа ночи…
– Давайте договоримся так, Дизанье: вы остановите машину, а я объясню вам, что может быть общего между священником Имортэ и потомком раввинов, хорошо?
– Да уж, объясните ради Бога!
– Остановите здесь
– Но мсье Кармиэль! Я только…
– Не торгуйтесь, Дизанье, вы ведь не еврей, а значит у вас нет против меня никаких шансов. Ну вот и хорошо.
Я выскочил на дорогу и сразу окунулся в ночь. Густую и бездонную, какой она бывает вдали от городов. Дизанье опустил стекло, и я, склонившись к нему, сказал:
– Спаситель.
– Что?
– Общее между мной и кюре Имортэ – наш Спаситель, Христос.
Машина и Дизанье остались на трассе, а я пошел через лес в направлении поместья Лак Флери. Ярко светила луна.
Это по шоссе до поместья Лак Флери действительно было несколько километров, а напрямую чуть больше полукилометра. Метров двести через лес, триста по озеру и около полусотни от кромки воды до дома, в котором спал кюре Имортэ.
Озеро носило то же название, что и поместье на другом берегу. Лак Флери. Одежду я сложил на берегу. На мне остались только трусы, и я вошел в воду. Поплыл быстрым кролем, стараясь производить как можно меньше шума и брызг. Хотелось оставаться незамеченным, однако мне это не удалось.
Что-то отвратительно неживое наблюдало за мной со дна. Из подводной ямы ближе к противоположному берегу на меня пялилась тьма. Это было похоже на работающую стиральную машину метров пяти в диаметре из черной жирной грязи. Вокруг вращающейся массы вверх тянулись черные клубящиеся столбы. Что-то вроде гейзеров. Самым отвратительным в этом существе были не ее ужасающий и тошнотворный вид, а распростаняемое ею поле мрака и какой-то навязчивой безнадежной тоски. Все это подсвечивалось снизу белым мертвенным светом.
– Кто бы сомневался, – подумал я, – когда гейзеры стремительными щупальцами рванулись ко мне. Закружило, обвило и быстро потянуло ко дну…
Чего, наверное, не ожидала стиральная машина, так это того, что я рванусь к ней быстрее тянущих меня щупалец. Мой крик без слов парализовал её тошнотворное вращение.
– Замри, тварь!
И страх сильнее ее ужаса сковал монстра январской стужей. Она попыталась уйти на дно, убежать, скрыться.
– Смотри в глаза!
Серая дымка заволокла мир вокруг. Я потрошил монстра, извлекая информацию. Кто ты? Что ты? Откуда? Понять, по правде говоря, мне почти ничего не удалось. Все это было, как читать знакомыми буквами незнакомые слова. Обрывки, лишенные смысла. Логика другой реальности.
Поняв, что большего от нее не добиться, я развернулся к твари спиной и размеренно погреб к поверхности воды. Над миром по-прежнему полыхала луна, и я так же тихо, как и прежде, двинулся вплавь к восточному берегу Лак Флери.
