Гера
– И какой только идиот придумал эту дурацкую традицию? – проворчал я, барабаня пальцами по рулю. – Вместо того чтобы отдохнуть в праздничные дни, директор фирмы должен таскаться по всей Москве с цветами и конфетами!
Макаров, мой сотрудник, усмехнулся.
– Ну, директор ты без году неделя. А эту традицию придумал тот, чье кресло ты благополучно занял.
– Да ладно? – обернулся я, едва не проскочив нужный поворот. – То есть вот этот весь идиотизм с поздравлениями наших сотрудниц придумал мой покойный тесть?
– Угу, – кивнул Макаров.
– Старику явно было нечем заняться! – фыркнул я и добавил: – Ну да ладно, о покойных не говорят плохо.
Евгения Петровича, моего тестя, не стало месяц назад. Умер от инфаркта. Жена до сих пор не может прийти в себя после его смерти. Полинка была в семье единственным ребенком, и отец всю жизнь души в ней не чаял.
Вот заладила: «Как мы без отца?», «Как теперь жить дальше?»
Ну, в конце-то концов, не маленькая уже, тридцать два года как-никак. А как будто только узнала, что люди не бессмертны.
«Как мы без отца?» – закатил я глаза.
Я так-то тоже не промах! Теперь, когда стал директором автосалона, быстренько выведу нашу семью на новый уровень. Будут Полинке и отпуска на море, и шуба, и новая машина. Только теперь не из кошелька ее отца, а из моего.
Отныне зарплата у меня будет о-го-го! А не та, что была в должности старшего менеджера.
– А ну, глянь-ка еще раз номер дома, – велел я Макарову и кивнул на навигатор.
– О-о, а вот и командный голос прорезался. М-да… Что делают с людьми деньги? – поцокал языком Димон и неохотно взглянул на электронную карту.
– Да ладно тебе, расслабься, – я хлопнул его по плечу и рассмеялся.
«Смотри-ка, обиделся. А я что, прям скомандовал? Да нет вроде бы…»
С Димкой мы пришли работать в фирму почти в одно время. Сначала он возбухал, что я по блату стал старшим менеджером через каких-то полгода, теперь, видимо, злится, что занял место директора.
Не, ну а что он хотел? Это ж я зять предыдущего главы компании, а не он. Тесть попу оторвал, зять место занял – все очевидно.
Заглушив машину у подъезда нашей сотрудницы, взял с заднего сиденья цветы в коробке, конфеты и вышел из машины.
– Как там звать-то ее? – поправив пальто, спросил я.
– Люба. Люба Стрельникова, – вздохнул Макаров, идя к крыльцу. – Тебе пора бы уже запомнить имена своих подчиненных.
Вот хоть убей, но не помню я никакую Стрельникову.
«Откуда она там? Из отдела кадров или из отдела продаж? А может, из бухгалтерии?» – рассуждал я, пока ждали лифт.
В автосалоне женщин немного, и я всех знал в лицо.
– Она новый сотрудник?
– Ага, – кивнул Макаров.
– Нормально, – возмутился я. – А меня не нужно ставить в известность, что у нас новый сотрудник? И вообще, почему я не видел ее резюме? Что это за самоуправство в отделе кадров?
– Петрович, царствие ему небесное, сам ее принимал. А вышла она неделю назад, когда Пономарева из бухгалтерии ушла в декрет. Так что успокойтесь, товарищ директор. Никакого самоуправства.
– А-а, – протянул я, улыбнувшись. – Тогда ладно.
Мы вышли на пятом этаже, подошли к сто второй квартире, Макаров поправил галстук, нажал на звонок, а как только дверь распахнулась, я чуть не выронил из руки коробку с цветами.
Эта ж та брюнетка, которую я пару раз видел в офисе. Она была с пучком волос на голове, в очках и в строгом костюме.
Вот так новости… Ее совсем не узнать.
«Такая милая, домашняя девочка», – невольно улыбнулся я.
– Герман Андреевич? Дима?
Девушка смотрела на нас испуганными серыми глазами. Торопливо запахнула шелковый халатик, опустила взгляд на мои руки с цветами, и ее щеки налились румянцем.
– Любовь… – начал я и на секунду задумался:
